Незапертые чувства (СИ)

- Я еле достал этот чертов виски, - Хеймитч вскакивает со стула и, подойдя к холодильнику, достает оттуда еще одну бутылку.

- Хватит пить! – я пытаюсь выхватить бутылку из его рук.

- А что тут еще делать, солнышко? – смеется Хеймитч, проворно уворачиваясь от меня. Он откупоривает бутылку и делает несколько глотков. – А вам двоим сходить бы на охоту, - он тычет пальцем в нас с Гейлом. – Забор в этой деревне стерегут повстанцы. Вечером Боггс выведет вас в лес.

Мы с Гейлом переглядываемся. Давно мы не охотились вместе.

- Идите отсюда, - махает рукой Хеймитч, почти с нежностью глядя на бутылку в своих руках. – Не мешайте мне наслаждаться.

Я сижу на диване в гостиной, не сводя взгляда с длинных ящиков, наставленных друг на друга в углу.

- Там оружие, - Финник садится рядом со мной. – Боггс с утра заставил перетащить их из планолета.

- А где он сам? – спрашиваю я.

- Не знаю, - Одэйр пожимает плечами. – Обещал вернуться днем.

Желудок начинает недовольно бурчать, требуя еды, когда с кухни начинает доноситься дивный запах свежего хлеба. Пит нашел кладовку в подполе. Он выставил весьма недовольного Хеймитча из кухни и принялся за выпечку. Ментор проворчал в ответ что-то нецензурное и удалился с бутылкой в одну из комнат.

Я прикрываю глаза и откидываюсь на спинку дивана. Сейчас я нахожусь в странном состоянии. Я должна нервничать, размышлять о том, что делать дальше. Но внутри расползается странная пустота. Нет никаких мыслей, будто их разом стерли из моей головы. Я дезориентирована. Все вокруг, словно в тумане. Во мне растет безразличие. Временное ощущение безопасности усыпляет бдительность, расслабляет.

Я уже начинаю дремать, когда входная дверь резко распахивается, с грохотом ударяясь о стену. Мы с Финником быстро вскакиваем на ноги.

- О Китнисс, дорогая! – ко мне со всех ног, раскрывая руки, бежит Крессида.

Я не успеваю среагировать, и женщина заключает меня в объятия. Из-за ее плеча вижу, как в дом заходят Поллукс и Мессала с камерами в руках.

- Вы здесь какими судьбами? – прищуриваясь, спрашиваю я, выбираясь из объятий Крессиды.

Из кухни выходит Пит. Его руки испачканы в муке. Он быстро вытирает их о полотенце и, бросив его на диван, подходит ко мне.

- Нас отправил Плутарх! – оглядываясь по сторонам, отвечает она. – Нужно снять ролик о Втором, и об уничтожении Ореха. Плутарху пришлось…

- Ну нет, какого черта вы тут делаете?! – с лестницы раздается разъяренный голос Джоанны.

Она выглядит сонной. На ее щеке виден след от подушки.

Крессида слегка морщится, когда видит девушку. Вероятно, их антипатия взаимна.

- Мы тут ненадолго, - продолжает женщина. – Скоро с убийством все прояснится, и мы сможем вернуться в Тринадцатый.

- Прояснится? – переспрашивает Пит, беря меня за руку.

- Не обнадеживай их заранее, Крессида, - в дом заходит Боггс и закрывает за собой дверь.

- Не обнадеживать? Вы о чем? И где сам Плутарх? – я начинаю повышать голос.

- Китнисс, о чем ты думала? – Боггс упирает руки в бока. – И тебе ли сейчас задавать вопросы?

Я молчу. С одной стороны, мне стыдно. Но это не мешает мне разозлиться. Наручники были на моих руках, не на его.

- Если невиновность Китнисс будет доказана, то ее побег ничего не будет значить ни для кого из нас, - Пит слегка сжимает мою руку. – Но если этого не произойдет, то это лучшее, что мы смогли бы сделать - организовать побег.

Я благодарно смотрю на него. Лучших слов не найти.

- Пит прав. Опасения вызывает лишь позиция Плутарха.- поддерживает его Гейл.

Я упустила из виду тот момент, когда он беззвучно спустился по лестнице вслед за Джоанной.

- Плутарх вернулся в Тринадцатый, - Боггс скрещивает руки на груди. – Он верит в невиновность Китнисс и попытается сделать все для того, чтобы доказать ее непричастность к убийству Койн. В свою очередь, мы снимем ролики в этом дистрикте, как и было запланировано.

- Кому он будет доказывать ее невиновность? – вскидывает руки Джоанна. – Он сам сейчас у руля. По чьему приказу ее арестовали?

Все переводят на нее растерянные взгляды. Боггс хмурится.

- Боже мой, ну включите вы уже свои мозги! – Джоанна закатывает глаза. – Кому, как не Плутарху Хэвенсби может быть выгодна смерть Койн? В Тринадцатом он второй претендент на власть после этой мертвой стервы.

На несколько секунд в гостиной воцаряется мертвая тишина, а затем все голоса начинают звучать одновременно.

Словно в отдалении, слышу ругань Гейла, злобные усмешки Финника, путанные размышления Боггса, удивленные восклицания Крессиды и нервный смех Джоанны.

Я поворачиваюсь к Питу и встречаюсь с ним взглядом. Кажется, будто время останавливается. Все голоса сливаются в один гул.

В этот момент мы осознаем, что все потеряно. У Плутарха на руках все карты. Он, как профессиональный распорядитель, ведет большую игру. И неизвестно, на чьей он стороне.

- Да заткнитесь вы все! – крик Хеймитча вырывает меня из оцепенения.

Все резко замолкают.