Он подводит меня к своей кровати, и я тут же сажусь. После чего Такер берет стул и усаживается напротив меня. В его глазах плещется тревога, но внешне он спокоен, словно готовится принять все, что бы я ему ни сказала. «Я с тобой», – читается в его взгляде.
– Ты в порядке? – спрашивает Такер.
– Да. Вроде как, – отвечаю я, а затем решаюсь признаться: – Но меня не должно быть здесь. Меня наказали.
Он выглядит смущенным.
– И надолго?
– Не знаю, – жалобно выдавливаю я. – Мама не сказала. Так что возможно все.
– Но почему? Что ты натворила?
– Ну…
Как объяснить ему, что моя вина лишь в том, что я отказалась пойти на свидание с Кристианом Прескоттом? Что мама наказала меня за утаивание моих отношений с Такером? Хотя, по сути, я их и не скрывала. А просто не говорила ей, потому что знала, как ей это не понравится. Вот только такой реакции я не ожидала.
– Твоя мама не одобряет отношений со мной? – спрашивает Такер, видимо, что-то прочитав на моем лице.
Мне ненавистна боль, которая отражается в его голосе. Ненавистно видеть на его лице маску «Храброго Эйвери». Это несправедливо. Такер из тех парней, о которых мамы мечтают для своих дочерей. Он почтителен, вежлив и зачастую ведет себя по-джентльменски. К тому же не курит, не пьет, а на его теле нет безумного пирсинга или татуировок. Он просто подарок.
Но маме на это наплевать. Объявив о своем наказании, она призналась, что, будь я обычной девушкой, ей бы и в голову не взбрело возражать против моих отношений с Такером Эйвери. Но я не обычная. И у меня есть предназначение. Которое никак не связано с моим парнем.
– Это из-за Кристиана? – интересуется он.
– Вроде того, – выдыхаю я.
– И почему же?
– Мне следует сосредоточиться на нем. Мама считает, что ты лишь отвлекаешь меня, поэтому и наказала.
Знаю, он заслуживает объяснения получше, но мне не хочется об этом говорить. Не хочется чувствовать, что я словно бы изменяю ему, хотя, по сути, это не мой выбор. Вот только именно так он на меня сейчас смотрит.
Несколько мгновений Такер просто молчит.
– А как считаешь
Я колеблюсь. Мне не известно ни об одном носителе ангельской крови, который бы не выполнил свое предназначение. Да я вообще о них ничего не знаю. Кажется, в случае неудачи они чахли и умирали. По крайней мере, так говорила мама. С ее слов, наказание всегда было суровым и неизбежным. Ведь именно для этого я появилась на свет.
– И сама не знаю, – признаюсь я.
Только это неверный ответ. Такер протяжно выдыхает.
– Видимо, нам придется встречаться с другими людьми. По крайней мере, тебе.
– Что?
Он отворачивается.
– Ты бросаешь меня?
Я смотрю на него, чувствуя, как мое тело сотрясает такая сильная дрожь, словно началось землетрясение. Он выдыхает, проводит пальцами по коротко стриженным волосам и вновь смотрит мне в глаза.
– Судя по всему, да.
Я встаю.
– Такер, нет. Я разберусь с этим. Как-нибудь.
– Твоя мама не знает, верно?
– Про что?
– Она не знает, что ты рассказала мне о себе. Что я знаю об ангельской крови и обо всем, что с ней связано.
Я вздыхаю и качаю головой.
– А если она узнает, то тебя ждут большие неприятности.
– Это не важно…
– Это
– Пожалуйста, не надо.
– Все будет хорошо, – говорит он так, словно успокаивает не меня, а себя. – Может, после пожара, когда ты его спасешь и все закончится, мы сможем вернуться к тому, на чем остановились.
– Да, – тихо соглашаюсь я.
Пройдет всего несколько недель, максимум месяц или два, пока не закончится сезон пожаров, и тогда я выполню свой долг перед Кристианом и смогу вернуться к Такеру. И уже ничто не будет стоять между нами. Только мне и самой в это не верится. Ни капли. В глубине души я знаю, что стоит мне отправиться за Кристианом в лес, и я уже никогда не смогу отыскать дороги в объятия Такера. И наши отношения закончатся раз и навсегда.
– Мы молоды, – отвернувшись, говорит он. – И у нас еще много времени, чтобы влюбиться.
Два дня я не встаю с кровати. Мир лишился красок, а еда – вкуса. Знаю, это кажется глупым. Подумаешь, какой-то парень. И я не первая, кого бросили. Наверное, мне должно быть легче оттого, что на самом деле Такер