Нежданная ученица (СИ)

Эйлар хотела возразить, но промолчала. Это было бесполезно. Еще бы. Она и сама недавно так думала. Это первое, что приходит в голову. Да и сейчас у нее все равно не исчезли сомнения в его непричастности. Задним умом девушка все равно подозревала, что без Хьюго здесь не обошлось.

— Что со сьерром? — спросила она вслух.

Сестры уставились на нее. Потом Эвианн всхлипнула и полезла за платком. Мидара скорчила жуткую гримасу, смотревшуюся на милом, детском личике как инородное тело.

— Ирвин, — она вздохнула, — с ним поступили хуже всех.

— Это просто ужас какой-то, — добавила Эвианн, вытирая слезы, — невообразимый кошмар.

— Что?

— Он стал вещью.

— Что-о?

— Его превратили в статую. Маленькую такую статую, изображающую нимфу у ручья. Очаровательная аллегория, правда?

— Эгла забрала его с собой, — смахивая слезы, бегущие по щекам, пояснила младшая сестра.

Превратить человека в вещь — хуже наказания не придумать. В самом деле, лучше смерть, чем такое существование. Человек, превращенный в статую не может ни пошевелиться, ни говорить, только думать. А какие мысли могут посещать людей, оказавшихся в таком положении? Неудивительно, что сознание человека не выдерживает. Люди покрепче могут продержаться дольше, слабые сдаются почти сразу, так как первые несколько дней — самые тяжелые.

— Какой ужас, — только и смогла выговорить Эйлар.

Она и в самом деле испытывала нечто подобное. Ничего более ужасного представить себе нельзя. За шутки, пусть и не совсем безобидные. Впрочем, люди совершенно не понимают шуток, отпущенных в их адрес. А некоторые люди помнят это годами и годами способны хранить обиду. Наверное, владетельница была из этих особ. Но в любом случае, это слишком суровое наказание за подобное.

— Хватит реветь, Эви, — привычно рявкнула Мидара своим тоненьким, нежным детским голоском, — скоро здесь будет потоп. Толку от твоих слез все равно нет. Лучше всего сейчас взять себя в руки и решить, что нам делать.

— А что мы можем сделать? — провсхлипывала Эвианн, — ты ведь слышала, это проклятие снять нельзя.

Мидара взглянула на Эйлар.

— Ты маг, — сказала она негромко, — пусть и недоучившийся. Я уверена, ты знаешь о проклятиях все. Расскажи нам.

Девушка слегка удивилась такой проницательности, но потом подумала, что в подобном положении у одних людей мозги отказывают напрочь, а другие, напротив, обретают остроту мышления.

— Одно известно точно, — заговорила она, — проклятие можно снять лишь тому, кто его наложил. Но…

Эйлар не договорила. Эвианн опять зарыдала, но на сей раз громко.

— Прекрати! — вскричала Мидара, — сколько можно, в конце концов! Она сказала «но»! Или ты глухая?

Младшая сестра предприняла героическую попытку унять рыдания.

— Как правило, любой маг предусматривает различные варианты для снятия проклятий.

— Например?

— Одни используют определенные слова. Точнее, магические фразы, составленные ими же самими для одноразового использования. Кто-то использует предметы.

— Предметы? Что это значит?

— Это значит, что снятие проклятия вложено в определенный предмет. Я читала об одном маге, так он всегда делал это со свечами. Зажигал свечу, и когда она прогорала, проклятие улетучивалось. Но беда в том, что у каждого свой способ.

— Есть варианты? — лаконично осведомилась Мидара.

— Есть. Для начала, я хотела бы знать, ваш прежний маг в самом деле умер?

Сестры озадаченно переглянулись. На лице Эвианн застыло изумленно-непонимающее выражение, смотревшееся весьма неприглядно. Точнее, если бы оно находилось на ее прежнем лице, то вполне могло бы вызвать восторг у противоположного пола. Но не теперь.

— Забавно, — хмыкнула Мидара, — мы и правда никогда об этом не задумывались. Прежний маг просто исчез. Ну, как бы это поточнее выразиться… Поначалу он появлялся при дворе нечасто, но регулярно. Потом все реже и реже, и наконец, ему стали искать замену.

— То есть, никто не знает, что с ним сталось?

— Может, кто и знает. Но не мы.

— А когда это случилось?

— Год назад, — припомнила Эвианн, — да, почти год прошел.

— Как его имя?

Обе сестры как по команде задумались, как будто вопрос был неимоверно сложен.

— О-о, — протянула Мидара, — смешно, но я не помню. Мы всегда называли его «господин маг». Да зачем это тебе, Эйлар?

— Это может оказаться важным.

— Значит, ты на самом деле считаешь, что это его рук дело?

— Насколько я понимаю, это сделала владетельница. Но для этого она использовала тарры. А тарры вполне мог сделать и ваш прежний маг.

— Она опять за свое, — скривилась Мидара.

— Вы можете думать о сэре Хьюго все, что угодно. Это ваше право. Но ему ни к чему было делать тарры, когда в наличии есть иные, более безопасные способы. Доверять тарры со столь мощным зарядом в руки желающей отомстить владетельнице — опасное и непредсказуемое дело. Между прочим, для проклятия вовсе необязателен визуальный контакт, в отличие от использования тарр.

— Что? — переспросила Эвианн, — что такое визу… как там дальше?