Нежеланные часы

— Ты встречаешься с Озом всего пять минут. Сделай нам обоим одолжение: перестань меня анализировать. Я могу быть его другом, но я никогда не буду твоим. — Я шагаю к двери, хватаю свое барахло и закидываю рюкзак на плечи.

Джеймсон смотрит мне вслед широко раскрытыми глазами.…

Немного обиженно.

Черт возьми, у меня нет на это времени.

— У меня назначена встреча в библиотеке. У меня сейчас нет времени на девчачьи разговоры с тобой, так что, пожалуйста, оставь иллюзии, что мы друзья для кого-то другого.

Я рывком открываю дверь и больше на нее не смотрю.

— Детки, не ждите меня.

Глава 2.

«Слушай, я пыталась полюбить его, но его член на вкус был, как неудача и разочарование»

Вайолет

Я не могу успокоить бешено колотящееся сердце.

Как только я переступила порог библиотеки на свою смену, оно начало дико биться. Я знаю, что есть шанс увидеть Иезекииля Дэниелса сегодня вечером; он приходил в последнее время, и теперь, когда я знаю, что ему нужна помощь с классом биологии, моя удача избегать его вот-вот закончится.

Со вздохом я делаю вид, что занимаюсь регистрационным журналом студенческих служб, записываю, какие студенты пришли и ушли, и ввожу в компьютер часы репетиторства.

На мониторе компьютера в задней комнате наспех нацарапана записка, которая гласит:

      ВАЙОЛЕТ!!!!! ЗИК ДЭНИЕЛС ВЕРНЕТСЯ СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ. ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ПРОПУСТИ ЭТУ ВСТРЕЧУ!!! ПРИ ЛЮБЫХ ПРОБЛЕМАХ, ПОЖАЛУЙСТА, СКАЖИ ТРУБИ КАК МОЖНО СКОРЕЕ!!!

Кричащая записка написана всеми заглавными буквами толстым черным маркером.

Хорошо, сообщение получено: не пропустить эту встречу.

Понятно.

Я беру со стола записку и изучаю имя, почти неразборчиво нацарапанное на ней; это первый раз, когда я вижу его прозвище в письменном виде.

Зик.

— Зик, — говорю я. Перекатываю его имя во рту еще несколько раз, проверяя «З» на языке. Тренируюсь, чтобы не споткнуться. — Зик или Иезекииль... не могу решить, что хуже, — бормочу я в пустоту комнаты.

Я волнуюсь, что увижу его снова, боюсь того, что он скажет, когда увидит меня и узнает, что я репетитор, который его бросил, а потом притворился, что не знает, кто он такой в продуктовом магазине.

С кем-то другим я была бы честной. С кем-то другим правда была бы легкой.

Но все остальные? Они, как правило, хорошие.

Правда в том, что Зик Дэниелс пугает меня. Откровенно говоря, я не думаю, что смогу сосредоточиться, когда буду работать рядом с ним, бок о бок. Я буду слишком волноваться о том, что он думает, и что скрывается за этой сердитой парой глаз. Беспокоиться о том, какие резкие, едкие комментарии выйдут из его рта с рычанием.

Тик.

Так.

Двадцать минут, и негде спрятаться.

Часы на стене отсчитывают секунды, ровные, как биение моего сердца, которое бешено колотится в груди, пока стеклянная дверь библиотеки не открывается, подгоняемая порывом ветра.

Тяжелые двери захлопываются от сквозняка. В комнату влетают новые опавшие листья.

Вместе с ними? Зик Дэниелс.

Он входит внутрь, темно-серые спортивные штаны низко висят на бедрах, черная толстовка «Борьба Айовы» с капюшоном, натянутая на голову, ярко-желтый университетский талисман на груди. Рюкзак, перекинутый через плечо, черные спортивные шлепанцы и черные солнцезащитные очки на переносице дополняют общий ансамбль.

Он совершенно... нелепый.

Недоступный.

Пугающий.

Его высокомерие не знает границ; я вижу это по его дерзкой походке, преувеличенной развязности и слишком небрежной манере волочить шлепанцы по холодному мраморному полу. Это шумно, раздражает и совершенно неуместно.

В этот момент мои мысли возвращаются к его личной жизни, и я предполагаю, что он слушает музыку хэви-металл, чтобы успокоить свой отвратительный темперамент, пьет черный кофе, такой же черный, как и его душа, а ещё неразбавленный алкоголь. Я полагаю, что после того, как он занялся с кем-то сексом, их никогда не приглашали обратно. Я делаю еще один шаг и предполагаю, что их никогда не приглашают провести ночь у него дома.

Зик Дэниелс пробирается к столику в дальнем конце зала, рядом с журналами, подальше от посторонних глаз.

Ставит сумку на один из четырех деревянных стульев. Щелкает маленькую настольную лампу. Подключает шнур ноутбука к базе и встает.

Поворачивается.

Наши глаза встретились бы, если бы не эти нелепые солнцезащитные очки. Я выбираю именно тот момент, когда он поднимает взгляд и смотрю вниз. Занимаюсь перекладыванием бумаг на столе. Считаю до десяти вместо того, чтобы повторять: «пожалуйста, не подходи, пожалуйста, не подходи, пожалуйста, не подходи…»

Но удача не на моей стороне, потому что он определенно идет в мою сторону.

Он приближается, как хищник, так осторожно, что, я уверена, он делает это нарочно. Как будто он подозревает, что я наблюдаю за ним из-под длинных ресниц, страшась его неминуемого появления.

Он наслаждается моим дискомфортом.

Расстояние между нами сокращается, его шаги целенаправленные.

Двадцать футов.

Пятнадцать.

Десять.