Неженка

Имсит на мои слова лишь негромко посмеялся. Ну да, слух у него – сто раз обзавидуешься.

Меня нервировало присутствие директора. Сидя за стойкой, он совсем не обращал на меня внимания, занимаясь какими-то бумагами, но тем не менее я прямо-таки чувствовала затылком его пристальный, пробирающий взгляд, а шеей – его дыхание.

И эти ощущения вдруг стали сильнее, вынуждая меня замереть. Ледяные иголочки страха прокатились вдоль позвоночника. Я не хотела оборачиваться, но и не обернуться не могла. Потому что должна была убедиться, что попросту не схожу с ума.

– Что ты делаешь? – спросили у меня еще до того, как я полностью обернулась.

И как тут не вздрогнуть, когда между нами даже шага нет? Он подкрался ко мне абсолютно беззвучно, опаляя дыханием, обжигая взглядом. Ком встал в горле, не давая нормально дышать.

– Тесто для оладий, – выдавила я из себя.

– У тебя не получатся оладьи. Тесто слишком жидкое, и знаешь, скорлупу вообще-то не едят.

– Я не хотела добавлять скорлупу, – отошла я на шаг в сторону.

А потом еще на шаг, чтобы было хоть немного легче дышать.

– А это что? Каша? – попытался он вытащить деревянную ложку из кастрюли, но сделать этого не смог. С первой попытки. – А ты не думала, что кашу нужно мешать? И солить. И вообще, для каждого вида каши необходимо свое количество воды.

– Так, может, сами приготовите? – возмутилась я стольким комментариям.

– Да еще чего? – бросил имсит ложку в мойку. – Бери новую кастрюлю, времени до завтрака осталось мало. И для яиц кастрюлю поставь.

Отставив в сторону чашу с “тестом”, модифицированный перенес на ее место пустую. В его руках все выглядело максимально легко и просто. Пока я пыталась зажечь вторую конфорку допотопной плиты, он соединил все ингредиенты для нового теста. И снова взглянул на меня.

– Так, тебе спички в руки не давать, все ясно, – заключил он, увидев мои потуги. – Воды в кастрюлю налей до четвертой отметки. И крупу бери из второго пакета: она сварится за пять минут без твоего участия, но забросить нужно, когда вода закипит. Ровно четыре стакана крупы. Третье блюдо какое?

– Овощной салат, – со стоном отозвалась я.

– Сама-то нарежешь?

Мне хотелось убивать. Искренне. Никогда еще я не вымещала свою злость на ни в чем не повинных овощах. Стругала разноформенными разногабаритными кусками, отыгрываясь за все утро целиком и полностью.

Модифицированный, увидев “салат”, только головой покачал.

– Жарь оладьи. Зачерпываешь большой ложкой тесто и выливаешь на горячую сковороду. Как только на оладьях перестанут появляться новые дырочки, переворачиваешь их лопаткой на другую сторону. Еще минута – и перекладываешь на тарелку.

Отсалютовав мужчине ложкой, я принялась за оладьи. На удивление, они не только получались, но и выглядели даже лучше, чем у нашего повара. Справившись со всей чашей, я осталась довольна собой и своими успехами. Имсит же в это время остужал вареные яйца и нарезал сыр. У меня бы так тонко точно не получилось.

– Что дальше? – поинтересовалась я, воодушевленная успехом.

– Сервируй стол.

Девушки вошли в столовую как раз в тот момент, когда я под диктовку Эльдертариона закончила с сервировкой. Они с удивлением и смехом смотрели на миски с салатом.

Когда все расселись по местам, повисло напряженное молчание. Причем его инициатором стал сам директор, неодобрительно посматривающий на тарелки с кашей. Как варить ее, он мне рассказал, а через сколько выключать – нет, так что каша ожидаемо подгорела. Те, кто рискнул ее попробовать, отодвинули тарелки подальше. Я и сама попробовала, но она была не только пересолена, но и пахла гарью.

Зато оладьи удались – их все и ели. Только тесто для них готовила не я. В общем, за завтрак мне почему-то было стыдно.

Я не чувствовала ни ног, ни рук, убирая со стола и вымывая посуду. Только одних тарелок получилась внушительная гора, не говоря уже о столовых приборах и кружках. Выключив воду, я устало села на стул, чтобы перевести дыхание. Хорошо, что имсит ушел, потому что под его пристальным взором мне бы гордость сесть не позволила.

– Что, Неженка? Уже закончила? – появился модифицированный.

Вспомнишь... Уж лучше бы не вспоминала.

– Закончила, – бодро поднялась я на ноги, складывая кухонное полотенце.

Прогулявшись по кухне, мужчина остановился у подставки, на которой высыхала посуда. Взяв поочередно несколько тарелок и кружек, повертев их в руках, он вернул все на место.

– Вся посуда жирная, а на некоторых тарелках не отмылась каша. Перемывай, – приказал этот... этот...

Да у меня слов не было! До занятий оставалось всего полчаса на отдых, и теперь я должна была потратить их на посуду, которая не отмывается!

– Так, а это что? – заглянул он мне за спину.

Из мусорного контейнера торчала кастрюля с пригоревшей кашей, отмыть которую у меня вообще не получилось. Каша просто не отдиралась.

– Еще раз увижу подобное, будешь с утра до вечера чистить хлев, – произнес Эльдертарион зловеще, пригвождая серебряным взглядом. – Кастрюлю тоже вымой.