Нежная и очень грешная, или Сколько волка ни люби

– Привет, – с подозрением ответила моя подопечная, и я чуть ли не физически почувствовала, как она напряглась.

– Лис, у нас с тобой в последнее время были ссоры и недопонимание…

– Какое недопонимание? – с сарказмом спросила Лиса. – Ты поцеловала парня, который мне очень нравится, прямо у меня на глазах. По-моему, все очень понятно.

– Все равно, – развела руками Соня, – я бы хотела, чтобы мы с тобой опять стали друзьями!

– А мы ими когда-нибудь были? – Лиса с грозным видом сложила руки на груди.

– Вот именно! – Блондинка подняла вверх указательный палец. – Разве ж это дело, из-за парней ругаться? Давай будем подругами?

Я с недоверием посмотрела на Соню, но у нее был такой честный и скромный вид, что растаял бы даже Киркоров, если бы она попросила его опять полюбить розовый цвет.

– Ладно, – милостиво разрешила Лиса, наверняка прокручивая в голове слова Богдана о смерти ради вечной любви.

– Как я рада! – возвестила Соня и кинулась обнимать мою подопечную.

– Может, у нее с башкой чё? – предположила Лиса, когда ее новая подруга разжала стальные объятия и вышла из зала.

– Внимание, ученики гимназии «Радуга», – услышали мы громкий голос какой-то полной женщины, зашедшей в зал.

– Это Мария Михайловна, – пояснила Лиса, – учительница истории.

– Экскурсия окончена, прошу всех покинуть помещение.

Наконец-то, облегченно подумала я, и мы с Лисой направилась к выходу.

– Стойте! Стойте! – услышали мы чей-то истошный крик из глубины залов. – Где Василиса Ионова? Она еще здесь?

– К сожалению, – мрачно ответила девочка.

Ну вот, неужели еще кто-то не знает, что ее полное имя может произносить только президент? И то смотря, насколько это необходимо.

Через секунду к двери подбежали экскурсовод, учительница истории и даже старушка смотрительница.

– Лисочка, милая моя, – Мария Михайловна подошла к девочке и погладила ее по голове, – я понимаю, что тебе, наверное, очень понравилась эта выставка, но экспонаты нельзя забирать с собой.

– Чего? – не поняла Лиса. Как, собственно, и я.

– Пожалуйста, верни то, что ты взяла, – заискивающе улыбнулась учительница.

– А?

– Верни, говорю, вилку Петра Первого, – уже напряженным голосом пояснила та.

– Вернуть? – переспросила Лиса и растерянно посмотрела на меня.

– Простите, – решила вмешаться я, как человек, несший ответственность за младшую Ионову, – как же мы можем вернуть вашу вилку, если мы ее не брали?

– Вы мне тут лапшу-то не вешайте! – внезапно закричала экскурсовод, тыча в нас пальцем, на который был надет перстень с камнем размером с мою голову. – Добро решили сделать деткам! Выставить экспонат, чтобы они его руками потрогали! Вероника Ивановна на секундочку по надобности отлучилась, а эта вот… – экскурсовод помедлила с подходящим словом, – барышня забрала его себе!

– Я, – сквозь зубы сказала Лиса, – ничего не брала! На фига мне эта столетняя фарфоровая ложка?

– Вилка, – тихо поправила Мария Михайловна.

– Тем более, – вспылила Лиса, – я себе новую могу купить, неиспользованную.

– Выверни карманы, – строго сказала тетя-гид.

– Ага, бегу и падаю, – съехидничала Лиса.

– Лисочка, я прошу тебя, – сказала Мария Михайловна, – покажи, что у тебя ничего нет.

– Да пожалуйста, – пожала плечами девочка и засунула руки в карманы своей синей кофты. Внезапно ехидная улыбка на лице Лисы угасла, и на глазах всей толпы из ее правого кармана показалась злосчастная фарфоровая вилка.

– Дай сюда! – гаркнула экскурсовод и вырвала из Лисиных рук столь драгоценный предмет кухонной утвари. – И воровать умеючи надо.

– Но я не воровала, – пыталась оправдаться моя подопечная.

– Да, – снова вмешалась я, очнувшись от шока, – как вы докажете, что это сделала Лиса?

– Ее видели! – объявила полная тетя-гид с довольной улыбкой.

– Кто? – хором с Лисой спросили мы.

– Она. – Экскурсовод медленно подняла палец с килограммовым перстнем и указала им на Соню Дееву, стоявшую рядом с Богданом.

Господи, только не это, пронеслось у меня в голове, но помешать я не успела. Лиса прыжком пантеры преодолела расстояние до своей новоявленной подруги и первым же ударом кулака уложила ее на пол.

Экскурсовод пронзительно закричала что-то о великой ценности выставляемых предметов, Мария Михайловна заметалась по залу, Богдан в остолбенении наблюдал за тем, как Лиса, словно Майк Тайсон, мутузит распластавшуюся на паркете Соню, а толпа гимназистов мигом окружила «ринг».

– Ах ты, гнида белобрысая, – долетало до меня, пока я прорывалась в центр действа. Когда мне это удалось, я обхватила талию Лисы и с такой силой рванула девочку, что мы обе упали на пол. Толпа расступилась, я поднялась и побежала к выходу, таща за собой новоявленного боксера в легком весе.

– Гнида, она это специально! – ругалась Лиса, когда мы выехали на шоссе. – Дождалась, пока старушенция отойдет, и свистнула эту долбаную ложку!

– Вилку, – машинально поправила я.

– «Давай будем подругами»! Фиг! – Моя подопечная свернула дулю и сунула ее мне под нос, будто это я подложила несчастный экспонат Лисе в карман. – А эти дуры? Как можно было поверить этой свинье, что я украла их вилку… или ложку?