Нежная и очень грешная, или Сколько волка ни люби

– Девочке? – задумчиво переспросила дама. – Знаешь что? Давай за тысячу?

– За тысячу? – изумилась я, подумав, что мне послышалось. – Вы сказали «тысяча»?

– Сидеть тут мне уже надоело, щенок растет, в хорошие руки нужно отдавать, а твои вроде ничего. Подарить не могу – плохая примета. А тысяча в самый раз, извини, меньше не могу. Езжу сюда уже больше месяца…

– Конечно, конечно, – торопливо закивала я и быстро вытащила из кошелька голубую купюру, – спасибо вам огромное!

– У меня самой дочка в собаках души не чает. – Женщина убрала деньги и протянула мне пару исписанных листов. – Здесь его дата рождения, рекомендации по уходу, кормлению и так далее. В два месяца нужно будет купировать уши, хвост уже купирован. Если что, звоните. Телефон на обратной стороне. Кстати, меня зовут Валентина Николаевна.

– Очень приятно, я – Ксюша.

– Так, держи коробку, здесь тряпочки с запахом матери. Первую недельку повоет, а потом все забудет.

– Спасибо, – еще раз сказала я и, взяв коробку со щеночком, направилась к машине. Когда рынок был уже позади, в поле моего зрения попал киоск с дисками.

– Дайте, пожалуйста, «Ромео и Джульетту», с Ди Каприо, – попросила я.

По дороге к джипу я не могла отвести глаз от милого крохотного существа, которое теперь целиком и полностью зависело от нас с Лисой. Сев в машину и поставив коробку на переднее сиденье, я посмотрела на часы. Без пяти два. Немного опоздаю, но оно того стоит.

В половине третьего я подъехала к гимназии. Лиса стояла на крыльце и мрачно следила за джипом. Пару минут девочка не двигалась с места, скорее всего размышляя, какие именно слова и в каких комбинациях эффектнее всего будет мне сказать, а я воспользовалась моментом и пересадила щеночка на заднее сиденье. Если мои предчувствия верны, девочка сядет за мной, а не рядом. Я приоткрыла окошко.

Лиса медленно тронулась в моем направлении, а я замерла в предчувствии радостного момента.

– Мне пришлось ждать целых тридцать минут, – сквозь зубы процедила Лиса, открывая дверь, – какого черта ты… Мамочка! Что это?!

Я с улыбкой до ушей повернулась к Лисе, которая тут же вцепилась в щенка и успела прижать его к сердцу.

– Это мой подарок, – довольно пояснила я, – с днем рождения!

Лиса от переизбытка чувств какое-то время просто смотрела на меня с открытым ртом, а потом кинулась с объятиями.

– Спасибо, спасибо! Ксюшечка, милая, спасибо! Я так рада, так рада! – закричала Лиса. – А кто это?

– Доберман, – я передала коробку девочке, – положи его к тряпкам, которые пахнут, как его мама. Щенку всего семь недель, поэтому он скоро забудет свою старую семью и привыкнет к тебе. Через неделю нужно будет заняться купированием. Там еще лежит инструкция по уходу. – Я завела мотор. – Я надеюсь, ты справишься?

– Конечно! – заверила меня Лиса, шурша листочками. – Я опытная, у меня ведь уже была собака! Ты разве забыла? Только вот…

– Что? – испугалась я. Неужели все же нужно было купить овчарку?

– Теть Рита не разрешит его оставить, – погрустнела девочка, гладя уснувшее у нее на коленях маленькое сопящее существо, – ты же знаешь, она изверг, ненавидит животных.

– Мы что-нибудь придумаем, – я пожала плечами, – днем ты можешь играть с ним в своей комнате или гулять во дворе. А ночевать он будет у дяди Славы, там ведь три комнаты. Мне кажется, Владислав не будет возражать.

– Ага, а как его зовут?

– Не знаю, это ведь твоя собака, – улыбнулась я, следя за Лисой в зеркало заднего вида.

– Я должна его назвать? – еще больше обрадовалась девочка. – Знаешь, один из моих любимых фильмов называется «Доберман». В нем играет самый классный французский актер Винсен Кассель. Так что думаю, щенка стоит назвать или Винсен, или Кассель. Как тебе?

– Очень мило.

– И кто же ты? – обратилась Лиса к своему новому любимцу. – Винсен или Кассель?

На слове «Кассель» маленькое существо попыталось тявкнуть, и Лиса засмеялась.

– Он выбрал второе! – оповестила меня девочка. – Привет, Кассель! – ласково сказала она и без всякого перехода спросила: – Кстати, в это воскресенье отвезешь меня в салон?

– Какой еще салон?

– Я буду делать пирсинг.

– Лиса! Забудь про эту глупость! – посоветовала я.

– Это вовсе не глупость, – покачала головой девочка, – и к тому же очень красиво.

– У тебя уже по две дырки в каждом ухе.

– При чем тут уши? – удивилась Лиса. – Я хочу язык. Я же тебе говорила.

– Ты это серьезно? – изумилась я. – Язык? Но это же больно, и вообще… железяка во рту!

– У тебя есть другие предложения? – Лиса осторожно переложила щенка в коробку.

– Ну… Пупок очень долго заживает, бровь ни к чему – лицо лучше не трогать. А если ухо?

– Сама же сказала, у меня уже по две дырочки.

– Так это в мочках, – резонно ответила я, – а ты в хрящике.

– Ага, в хрящике! Это больно, – заныла Лиса.

– А в языке не больно? – передразнила я. – Потерпишь, не умрешь.

– Раз такая смелая, давай со мной, – предложила девочка.

– Давай! – кивнула я и тут же пожалела об этом. Эх, сама виновата. Буду теперь с пирсингом в ухе ходить.

– О’кей, – захлопала в ладоши Лиса, – в это воскресенье!

Когда мы заехали в гараж, я повернулась к сладкой парочке.