Нежная королева

-- Да, -- с усилием ответил он.

Пауза длилась несколько мгновений. Командор нарушил ее первым.

-- Так вас ко мне послала королева? До нее дошли мои письма? Слава Розе, я уже и не надеялся на это!

Деми настороженно покачал головой.

-- Никаких писем до нас не доходило. Я сам решился отправиться в путь по неотложному делу.

-- Голубиная почта. - вздохнул мессир Ружеро. - В это время года она не надежна. Должен вам сказать, вы отважный человек, сир, раз решили пересечь воды Мальдогаранского пролива в такую погоду.

-- Приятно слышать похвалу от командующего лучшим флотом на южном побережье Гранара. - сдержанно улыбнулся Деми. - Но все же, о чем вы писали?

-- Не стоит ли нам перейти в обеденный покой? - Мессир Ружеро широким жестом пригласил гостя следовать за ним.

В просторной комнате второго этажа, где они оказались, было тепло от жарко пылавшего камина, по фаррадской моде забранного прозрачным слюдяным экраном. Вдоль стен стояли громоздкие поставцы черного дерева с редкой красоты перламутровой посудой в серебре. Стол был накрыт на двоих, и в эту зимнюю пору Харвей увидел перед собой овощи и свежие пучки зелени. Кроме того, на золотых чеканных блюдах красовалась не только рыба, приличествовавшая дням Великого поста, но и дразнящие аппетит куски запеченного с морковью и чесноком мяса.

Заметив его взгляд, губернатор кивнул.

-- Да, сир, мы не постимся.

-- Понимаю. - протянул Деми, с явным сожалением накладывая себе на широкий ломоть ячменного хлеба соленый осетровый хрящ, вместо доброго куска телятины, за который принялся хозяин.

Командор в упор посмотрел на гостя и покачал головой.

-- Вряд ли. Нашу жизнь трудно понять. - он оставил мясо в покое и подхватил витой серебряной ложкой несколько оливок. - Мы не безбожники, ваше высочество. Но... мы не постимся.

-- Это ваше право. - отрезал консорт, почувствовав вдруг необоримое желание принять на себя самое строгое воздержание до самой Пасхи. Перейдем к делу. О чем вы нам писали?

Командор заколебался. Кто знает, насколько можно доверять этому человеку? И насколько Хельви доверяет ему? Конечно, перстень и грамоты за него, но все же...

-- Если вы опасаетесь говорить, -- понимающе кивнул Харвей, -- то я начну первым. У вас есть известия о "могильщиках" со знаком саламандры на руке?

Лицо Ружеро д' Онжерона вытянулось

-- У нас есть. - продолжал Харвей. - Посол короля Беота, погибший недавно в столице, оказался одним из них. Ее величество очень встревожена.

-- Еще бы. - вырвалось у командора. - Наше положение не лучше. Не так давно несколько братьев возобновили служения Голове Бафомета в отдаленных пещерах северной части острова. Вы понимаете, сир, что много лет остатки ордена живут в постоянном страхе. - мессир Ружеро повертел в разные сторону круглой головой на толстой шее, словно опасаясь, что и в этой комнате их подстерегает невидимая опасность. - Любой неосторожный шаг может погубить нас. Тем более откровенная ересь.

"Это не ересь, это уже дьяволопоклонничество", -- подумал Харвей, но вслух сказал:

-- Вы арестовали их?

-- Конечно, сир. - кивнул губернатор. - На Мальдоре мало что удается скрыть. Все еретики были схвачены, но, -- он замялся, -- уже на следующий день они оказались мертвы. Мы осмотрели тела, и, поверьте, ваше высочество, орденская медицина ничем не уступает фаррадской. Никаких признаков отравления или насильственной смерти, зато на запястье у каждого красовался проклятый знак. Совсем свежие татуировки.

-- Это были ваши рыцари или кто-то из недавно переселившихся? уточнил консорт.

-- Мальдор - закрытый остров. - покачал головой командор. - Здесь нет переселенцев. Это наши браться, которых я, например, знаю много лет и могу поклясться, что раньше саламандры на руках у них не было. Они стали "могильщиками" совсем недавно. По чьему-то наущению. Летом нас посещает много купцов из разных стран, среди них легко могли затеряться эмиссары "могильщиков". И что еще странно, -- Ружеро заколебался, стоит ли говорить консорту о своих сомнениях, но потом решил, что, раз начав, не стоит останавливаться на полпути. - Удивительно то, что все это были братья низких посвящений, которые не знали и не могли знать, как именно вести службу Голове Бафомета. Но дело было обставлено в точности по внутреннему канону ордена. Уж не научил ли их кто-нибудь, владеющий тайной? И не связано ли их членство в "могильщиках" с внезапно появившимися знаниями самых сокровенных обрядов? Об этом я и написал королеве, прося совета, как быть дальше? Святая Роза услышала мои молитвы, и вы приехали.

Харвей никак не хотел бы обнадеживать командора в деле, которое с каждым новым витком становилось все сложнее.

-- Будем думать сообща. - сказал он. - А теперь, дражайший мессир Ружеро, я готов, ради облегчения вашего сердца, слегка нарушить пост и попросить у вас вина.