Нежная королева

-- Рано или поздно это бы случилось. -- сказал мессир Ружеро, поняв, о чем думает его собеседник, -- Но королеве едва исполнилось 15, а Монфор всю жизнь провел в ордене. Они просто не успели. Смотрели друг на друга круглыми глазами, многозначительно молчали. А потом... потом все кончилось.

-- Вы покажите мне остров? -- спросил консорт. -- Нужно осмотреть укрепления и наметить план совместных действий на случай, -- он помедлил, понимая, что не может объяснить губернатору суть нависшей опасности, -- на случай сам не знаю чего. Вы ведь тоже чувствуете, как сгущаются тучи?

-- Означают ли ваши слова, сир, что мы можем рассчитывать на помощь Гранара? -- выпустив трубку кальяна изо рта, осведомился командор. Его взгляд снова стал внимательным. -- Каковы условия такой помощи?

-- Мальдор -- часть Гранара. -- консорт положил руку на меч. -- Об этом не следует забывать ни вам, губернатор, ни тем, кто попытается напасть на вас с оружием ли в руках, или с обвинениями в ереси -- все равно.

Деми встал.

-- Буду говорить прямо: мне не нравится сохранение орденских обычаев в христианском королевстве. Однажды вы уже покаялись, и если хотите получить нашу помощь, идите до конца. В апреле моя коронация, и никаких трех степеней посвящения я в своем доме, даже в самом дальнем его углу, не потерплю.

Мессир Ружеро нахмурился, но Харвей считал нужным проговорить все с разу и до конца.

-- Мне понадобится также ваша помощь в расчистке русла Сальвы. Я хочу сделать ее судоходной, а на Мальдоре я видел тяжелые корабли и большие баржи. Кроме того, вы обязуетесь способствовать созданию собственного гранарского флота в порту Грот и других пригодных местах на южном побережье. Островных кораблей нам явно недостаточно. -- он перевел дыхание. -- Если вы обязуетесь выполнить мои требования, Гранар будет воевать за Мальдор как за самого себя.

Командор помолчал.

-- Я должен обсудить ваши слова с капитулом. -- медленно проговорил он. -- Сдается мне, что у нас нет выхода. Нас мало и защита Гранара -- все, на что мы можем рассчитывать. Вы ставите нас в тяжелые условия, сир.

Харвей тряхнул головой.

-- Полагаю, что папа поставит вас в еще более тяжелые условия. Решайте. Когда будет ответ?

-- Завтра. Утором соберется капитул и к середине дня вы услышите его решение.

Губернатор хлопнул в ладоши, приказывая вошедшим пажам убирать со стола.

-- Желаю хорошего отдыха, сир. Завтра я покажу вам город и остров.

Глава 4

Всю ночь Харвей ворочался на пышных орденских перинах из орлиного пуха. Его покои были по здешним меркам великолепными: две соединенные друг с другом комнаты, окна забранные свинцовыми решетками и тонкими пластинами раскрашенной слюды, сквозь золотистые прожилки которой даже сумрачный зимний день казался напоен теплом и светом. Серый камень стен скрывали толстые гобелены местной выделки. Их-то консорт и принялся рассматривать за неимением лучшего занятия. Сон не шел, мысли были невеселыми, а картинки битв и турниров хотя бы отвлекали взгляд.

Деми не сразу понял, что вокруг него разворачивается бурная история ордена: возвышение братства при Беде Затворнике; походы в святую землю; разрушенный Храм, оплетенный ветками акации; пробивающийся сквозь камни святая святых бутон Розы. Древние аллегории не были до конца внятны консорту, да и не они сейчас занимали его воображение. Охватив ложе гостя со всех сторон, гобелены превращали спальню в зеленую беседку, навевая душе Деми неспокойные сны.

Несколько раз принц вставал, босиком прохаживался по мягким фаррадским коврам, устилавшим пол, пытался пить малиновый шербет, поставленный в его покоях на ночь. Но напиток показался ему слишком сладким, и Харвей просто извелся без воды. Он попробовал читать увесистую книгу, лежавшую в изголовье кровати. "Роман Розы" был полон символов и иносказаний, быстро утомивших консорта. "Многие говорят, что сны - пустое дело, одна болтовня и сумбур. Но мудрецы думают, что ночь показывает нам в своем туманном покрове то, что потом увидим мы днем при ясном свете". пухлый том выпал из отяжелевших рук Деми.

Прямо на него со стены смотрели тканые лица рыцарей и дам, ведших бесконечный хоровод в розовом саду вокруг золотого цветка, столь громадного, что он больше походил на качан капусты. Узкие старинные платья, каких сейчас уже никто не носил, выпуклые лбы женщин, бритые до середины головы, прически с вплетенными в них змеями, драгоценные камни, горящие каплями крови. Красноватые оттенки глаз...