Нежная ночь Ривьеры

Анри пожал плечами и положил руки на стол, а вслед за ним и остальные. У всех ладони были чисты. Впрочем, Воронова это не удивило. Он уже знал советского агента. Все-таки Леон. Утром он не пришел в лабораторию. Посланный за ним слуга – Леон жил не в замке, а снимал домик в горах недалеко от города – сообщил, что тот рано утром собрал чемодан и уехал. С ним была большая обезьяна в клетке.

Нынешняя проверка была чистой формальностью.

– Спасибо. Все свободны, – сказал Воронов и поднялся первым.

Сотрудники молча двинулись к выходу. Но у самой двери Анри вдруг замялся, сжимая в руке свернутую газету

– Я хотел бы… кое-что вам сказать, – промямлил он.

– Хорошо.

Воронов жестом пригласил его снова сесть.

– Мне тут попалась на глаза одна статья… Я считаю, вы должны знать. Будет большой шум…

– Да говори уже! В чем дело?

– Разоблачают ваш метод.

– Кто разоблачает? Где?

– Вот, – протянул Анри газету. – Я думал, вы нас собираете по этому поводу. Просто безобразие! Наглое вранье!

– Оставь, я посмотрю, – кивнул Воронов. И как только Анри вышел, жадно развернул газету.

Собственно, чего-то такого он ждал.

Конкуренты давно точили на него зуб. Собирали жалобы недовольных пациентов – ведь не бывает лечения без побочных эффектов: у кого-то яички не прижились, у кого-то омолаживающее действие быстро прошло. Алчные до сенсаций репортеры выискивали такие случаи. А сейчас… Воронов вчитался в статью. Он знал этого автора. Ярый противник его метода, знаменитый хирург-трансплантолог Дэвид Хэмильтон написал книгу «Афера обезьяньих желез», где утверждал, что ткань животных не может приживаться у человека, а омоложение пациентов Воронова – всего лишь эффект плацебо, самовнушение.

Репортер радостно пересказывал основные положения книги и приводил интервью с несколькими неудачливыми пациентами. Это был сильный удар. Очень популярная газета, уважаемый эксперт. Воронов знал цену славе. Публика любит создавать кумиров, но с еще большим удовольствием сбрасывает их с пьедестала.

Надо отвечать! Или не надо?

Воронов отложил газету. А не перст ли это судьбы?

Пусть разразится скандал. Возможно, тогда Советы от него отстанут. Вожди побоятся рисковать своим драгоценным здоровьем. Слава богу, денег у него достаточно. Закрыть клинику, перестать делать массовые операции. Тихо жить где-нибудь в Швейцарии, иногда оперировать. Только избранных. Без огласки. Лучше так, чем оказаться в одиночной камере, откуда тебя будут доставать, лишь когда потребуется очередное омоложение.

А человечество?

Воронов скривил губы в презрительной усмешке.

Что ж. Обойдется без него. Оно действительно недостойно вечной жизни.

* * *

Анри быстро шагал по аллее, стараясь держаться той стороны, где от пальм падала узорчатая тень. Смешной этот Воронов.

«Покажите руки!» Намазал свою тетрадь красящей гадостью и ждет, кто поймается. Будто никогда не слышал о дактилоскопии.

Знал бы он, сколько его после вербовки в Париже гонял куратор: важные документы и прочее брать только в перчатках. Метод обнаружения преступников по отпечаткам пальцев хоть и новый, но распространяется быстро. Лучше перестраховаться. Он так и сделал.

Перчатки Анри сжег. Книжицу завернул в бумагу. А вот отдавать ее пока не будет. В той ужасной ситуации, в которой он оказался, может пригодиться самому. Хватит работать на Советы. Пора перебираться в свободный мир. Пошлет куратору статью про то, что метод Воронова – мошенничество. Продаст алмаз. Продаст книжку. Покроет долг. Со старухой, конечно, нехорошо вышло, но сама виновата. Зато если он женится на ее дочке – поди его, достань! Хорошо, что успел сделать предложение до ночного визита. Не придерешься.

Анри стал даже насвистывать от удовольствия. Для него все складывалось очень удачно.

Короткий разговор

(Лазурка, 2013 год)

Комиссар Пети взглянул на нас из-за стола с таким недовольным видом, будто увидел залетевших в комнату мух.

– Что, решили покаяться в своих преступлениях? – кивнул он подбородком на два стула напротив.

– Нет, мы тут ни при чем. Как говорил Эркюль Пуаро, я просто задействовала свои серые клеточки, – шумно плюхнулась на сиденье Машка.

– Так вы любительница Агаты Кристи! Надо было раньше предупредить, – комиссар потянулся к кнопке вызова дежурного.

– Ничего вам не понятно. Я лучший расследователь в нашей газете. Знаете, где все это время хранились похищенные драгоценности?

– Где же? – Палец Пети завис над кнопкой.

– В жопе.

– Да как… как вы смеете! – Морщинистое лицо комиссара пошло возмущенными волнами.

– Подождите. Не просто в жопе. В Жопе мира. Так называется скульптура из галереи Алисы.

Тут изумилась даже я. За время поездки Машка так и не рассказала мне о своих догадках.

– С чего вы это взяли? – Теперь голос Пети звучал по-деловому.

– Долго рассказывать. А времени нет. Просто поверьте – в этой инсталляции и есть тайник. Ехать надо сейчас. Иначе убийца сбежит.

Операция Ж

За прилавком в галерее Алисы все та же белокурая продавщица скучала среди обломков конечностей и нарисованных клякс.