Нежная охота на ведьму

«Отсутствие всякого благородного чувства»… Женушка, ехидна этакая, вздумала разболеться и уехать на воды, когда мужа, пьяницу и картежника, одолели кредиторы. Так-так, что же дальше! Угрозы экзальтированного князька украсть дочь Тамару, которую он собирался увезти в Грузию… злобное письмо его мамаши, которую сынок, без сомнения, натравил на свою жену и ее родителей, и наконец: «…заведено гражданское дело „О выдаче жене корнета Серафиме Эристовой вида на жительство отдельно от мужа“, датированное 1870–1874 годами». Да, был и такой казус: жена вписывалась в паспорт мужа и должна была проживать с ним, не являлась самостоятельной юридической единицей. Об этом теперь часто забывают, когда строчат исторические романы или стряпают костюмные мелодрамы…

И вот, пожившие отдельно супруги — какой «неожиданный» поворот! — в 1876 году производят на свет сына. Точнее, производит Серафима, а ее экзальтированный муж, приняв посильное участие в процедуре, куда-то исчезает. Всплеск страсти оказался для него роковым. Очевидно, он умирает во цвете лет… и в зените долгов.

«…Младенцу Георгию не довелось узнать родного отца, но он унаследовал некоторые свойства натуры своего невоздержанного батюшки. Об этом довелось узнать шереметевской хористке Екатерине Дмитриевне Чернышевой. Впрочем, не только ей, а многим представителям почтенного светского общества обеих столиц довелось узнать и то, что Евгений и его сын Георгий Эристовы — далеко не самые одиозные представители славного грузинского рода…»

Хористка графа Шереметева! Вот он, момент истины. Екатерина Чернышева, прабабушка Германа. Начало начал его метафизических штудий. А кто такой Герман, в двух словах не объяснишь. Он и сам для Стеши — начало! Может быть… его прабабушка и была Стешиным поющим привидением?! Ворвалась в бессознательное… — и только сейчас Стефания ее опознала! Екатерина, судя по примечанию, жила в доме, признанном впоследствии необычным образцом русского модерна, которым в тот момент еще не владел купец Неволин… а владел купец и известный благотворитель… Впрочем, не будем пока уточнять, кем он приходился героям повествования, чтобы не запутаться в родственной паутине!

Итак, «поющий призрак» обрел историческую трактовку! По прошествии стольких лет… Видно, пришло время ностальгических фантазий. Хищные эскулапы внушают, что мозг «умирающей» Стефании затухает, ослабленный низким гемоглобином. Так они правы или, напротив, любимые серые клеточки Пуаро встряхнулись и пока держатся бодрячком?! Вопрос без ответа. Осталось понять, кто автор исторического очерка, укравший — или сохранивший для потомков? — трепетную тему Германа, Стешиного учителя. И правда… не перед смертью ли весь этот декадентский карнавал?

Герман. Дивный человек, воплощенный мотив к волшебству! Первые опыты объяснения потустороннего и прикосновения к миру вещей с точки зрения их психической ауры… Первая влюбленность в интеллект. И вроде бы ничего не было возможно между ним и пытливой, малость сумасшедшей в ту пору Стефанией. Герман, которого в тусовке называли дядей Германом за надежность и красный галстук в эпоху тотального протеста и свободы, уже был опутан странными отношениями со своей ученицей, которую он вроде как заразил туберкулезом. Чувство вины и какой-то обоюдной неловкости царили в их отношениях, но при этом Стеша с этой ученицей поверхностно приятельствовала и болтала о насущных пустяках вроде входивших тогда в моду тестах на беременность. Барышня была милой, нелепой, и в ее присутствии ломались электрические предметы. История темная, ученица вылечилась и покинула Германа, а он… совершенно не верилось, что он не выкарабкается. Он был сгустком энергии, преподавал в двух институтах, работал программистом в шикарной гостинице и писал книгу о том, как правильно общаться с духами предков, чтобы приумножать родовую силу и получать благодаря ей энергию из космоса. Тема начинала быть модной, но никто в ней толком ничего не понимал. Особенно молодежь. Еще бы — здоровье и кайф хлещут через край, до предков ли! И тем не менее Герман умел увлечь мятежные умы, и его популярность в студенческих кругах росла как на дрожжах.