Нежная война

– Вы думаете, что никто не заметит его пропажи?

Джим продел ногу в штанину.

– Он болен, – сказал Эйроп. – Ты помог ему дойти до лазарета.

– То есть вы позволите этим ублюдкам уйти безнаказанными?

Взгляд Джима Эйропа напомнил Обри, что он говорит с вышестоящим офицером. Такую мелочь легко забыть, когда вышестоящий офицер застегивает свой нательный комбинезон.

– Никто не уйдет безнаказанным, – строго сказал Эйроп. – Но я сам со всем разберусь. Я не собираюсь лишний раз распалять эту вражду Хэтвилдов и Маккоев[23]. Придерживаясь правила «глаз за глаз» мы не доживем до фронта, а ведь мы приехали сюда не для того, чтобы играть в войнушку с морпехами, – он пристегнул носки к подвязкам. – А ты сядешь на поезд до Экс-ле-Бена сегодня утром.

Обри не мог уехать. Он обещал Колетт, что дождется ее.

– Но меня нет в списке музыкантов.

– Теперь есть.

Фигура Колетт стояла в конце длинного коридора. Она была такой маленькой, как статуэтка. Прямо на глазах у Обри коридор растянулся и начал становиться все длиннее и длиннее, пока она не исчезла из виду.

На месте Джоуи должен был оказаться тот, кто нарушил правила и оборвал жизнь невинного человека. Парень, который готов пожертвовать другом ради того, чтобы увидеться с девушкой, не заслуживает жить.

– Напишешь своей девушке, когда мы прибудем на место. Я вытащу тебя из этой передряги.

Он знал это. Еще до того, как нашел тело Джоуи или понял, что его друг пропал. То странное, дезориентирующее чувство, которое он испытал во сне было сообщением.

Обри был прав. Я послал ему это сообщение, но вовсе не из благих побуждений. Мне нужно было подготовить его к тому, что произойдет.

Он шел прямиком к воротам Подземного царства, а я милосерден к своим гостям.

Лейтенант Эйроп налил в стакан еще немного жгучей жидкости.

– Мне многое нужно сделать до восхода солнца, и тебе лучше при этом не присутствовать. Возвращайся в кровать и поспи, если сможешь. Мы уезжаем в семь.

Он протянул стакан Обри.

– Выпей. Это поможет.

Обри последовал совету лейтенанта и побрел к своему бараку. В последний раз, когда он стоял у этой двери, на его губах все еще ощущался поцелуй Колетт. Радость, которую он чувствовал рядом с ней, их музыку и возможности – все это смыл прибой, уносящий Обри в Экс-ле-Бен, прочь от его собственной души.

Возвращение домой

От острой травмы головы мозг набухает, и те его части, что отвечают за дыхание и сердцебиение просто отказывают. Еще перед тем, как нападавшие убили Джоуи Райса, его сознание прошло путь от ужаса до безразличия. Тело осознало, что уже никогда не восстановится, и быстро запустило механизм саморазрушения, освободив душу Джоуи и избавив его от страха и боли.

Свободная от всех оков и все еще бессознательная душа Джоуи Райса прошла через порталы вечности и оказалась у моих дверей.

Он открыл глаза – его истинные глаза – и обнаружил, что стоит посреди огромного поля, усеянного маленькими белыми цветами. Вокруг щебетали птицы, а теплый ветер покачивал деревья.

Он пошел по дороге, которая привела его к знакомой двери. Джоуи открыл ее и зашел внутрь.

Это был его дом в Гарлеме. Квартира его родителей. За столом сидела мать, разгадывая свой вечерний кроссворд. Рядом с ней сидел отец и заменял гитарную струну. На столе между ними стояла миска с попкорном. На полке красовалась фотография Джоуи в пиджаке и галстуке.

– Мам, – позвал он. – Пап. Как у вас дела?

Они даже не подняли головы.

Он подошел ближе к столу.

– Мам! Пап! Это я, Джо!

Я тоже был там. Моих шагов не было слышно, но он знал, что я рядом.

– Что происходит?

За много веков я выяснил, что лучше позволить потерянным душам осознать все самостоятельно.

– Я умер?

Он повернулся ко мне. Я принял обличие его покойного дедушки, но Джоуи было не провести.

– А ты чувствуешь себя мертвым? – спросил я.

– Нет, – ответил он. – Что это за поле с белыми цветами?

– Эти цветы называются асфодели, – сказал я. – Тебе понравились?

Он не хотел признавать, что ему нравится хоть что-то, связанное со смертью. Такое поведение обычно для людей и ни в коей мере меня не оскорбляет.

– Скажи прямо. Я умер, не так ли?

– Так и есть.

– Тогда почему я здесь?

– Ты там, где хочешь быть.

Джоуи повернулся к своим родным. Он опустился на колени возле матери и погладил ее по волосам.

– Прости, ма, – сказал он. – Мне так жаль. Ведь я обещал заботиться о тебе.

Она ничего не заметила, но зато наконец-то подобрала нужное слово для кроссворда.

Его отец проверял новую струну. Он сыграл несколько аккордов, чтобы убедиться, что все струны звучат гармонично. Джоуи сжал его плечо.

– Пап, – прошептал он. – Я не справился.

Его отец еще раз провел по струнам и запел:

– Я посмотрел на Иордан, и что я увидел? Кто отведет меня домой…?

Джоуи снова повернулся ко мне.

– Новости о моей смерти их убьют, – сказал он. – Особенно, когда они узнают, как это произошло. Папино сердце может не выдержать. А мама…