Нежное безумие

– Не говори со мной на своем сленге. Я не один из твоих корешей, – отвечает он, а я пытаюсь спрятать улыбку, – тащи свою задницу ко мне в офис.

Я следую за его невысокой и пухлой фигурой, размышляя – был ли тренер крутым игроком, прежде чем он начал преподавать? А потом мне становится интересно, чувствует ли он злость от того, что вынужден обучать кучку придурков, которым повезло родиться с хорошим ростом и талантом. Полагаю, что меня ждет тяжелое обсуждение пятничной игры, и он будет ругаться по этому поводу несколько минут, а потом мы пойдем тренироваться еще более усердно. За четыре года я хорошо узнал тренера, он видел меня в самых худших ситуациях – голодным, скромно одетым, с видом настоящего зомби после бессонной ночи, когда я вынужден был подрабатывать, чтобы хоть что-то поесть. Он всегда давал мне поблажку, потому что знает, что моя жизнь – сортир.

Его офис кроется между лабораторией и комнатой отдыха. Он садится за стол и говорит:

– У нас проблемы.

Я падаю в кресло напротив него и зеваю:

– Расслабьтесь, тренер, это всего одна игра. Кроме этого, я…

– Никто не собирается говорить об игре. – Он ударяет ладонью по столу и орет: – Я только что разговаривал по телефону с Гейбом Причардом. И он рассказал мне об инциденте в раздевалке в четверг.

Что за черт? В голове крутятся сотни вопросов: почему сейчас? Что случилось? Она рассказала ему? Ее родители обо всем знают? Как это отразится на моей заднице? Я не могу быть отстраненным. Я. Не могу. Быть. Отстраненным. Пошли в зад все эти Причарды и Джоши.

– Выкладывай, парень. – Тренер складывает пальцы вместе. Я еще никогда не видел его таким взволнованным и красным. Может, это потому, что раньше ему не угрожал директор самой влиятельной школы в Калифорнии?

– Что, без пива и порно? Мне нужно иметь правильный настрой, чтобы поведать о своих сексуальных похождениях, – я вытягиваю ноги, – немного потусил с чикой оттуда. Я не совершал ничего дерьмового, просто потусовался.

– С Дарьей Фоллоуил, – произнес он, сжимая пальцами веки.

– Это ее имя? – придуриваюсь я.

– Ты знаешь ее имя, Скалли.

Что происходит, черт подери?

– Она птичка высокого полета, не так ли? Думаю, что мне стоит целиться немного ниже.

– Я думаю, что куда бы ты ни целился, делай это так, чтобы это не привело к мучительной гибели твоей футбольной карьеры. Я заключил сделку с Причардом, который оказался непреклонным насчет того, что ты не должен появляться рядом с его школой, кроме профессиональных событий. Я дал ему слово, что ты будешь держаться подальше от мисс Фоллоуил, а он в ответ проверит факт нарушений.

Я живу с ней. Мне захотелось рассмеяться ему в лицо, но так как я сам решил хранить это в секрете, то пришлось просто усмехнуться. Если он ждет благодарности или – что хуже всего – какого-то сотрудничества, то он явно не уделил достаточного внимания.

Дело не в том, что я не хочу идти в профессиональный футбол – очень хочу. Да это единственный шанс вырваться из этой чертовой дыры. Дело в том, что я не слушаю людей типа Причарда, которых волнует только их зад. Главная вещь, которую я усвоил за свою жизнь, – не позволяй мудакам обыгрывать тебя.

Причард? Он просто не хочет видеть меня с Дарьей из-за того, что он помешан на ней. Он делает это, потому что хочет ее.

– Скалли, дай мне слово. – Руки тренера лежат на пузе, словно он на десятом месяце беременности. Он в красной футболке, которую мы дарили ему на Рождество. – Слишком многое стоит на кону, а там полно классных блондинок. Да ты купаться в них будешь в лучшем колледже потом. Да и кроме этого, подумай об Адриане.

Я склонил голову, поднимая вверх руки:

– Даю слово, тренер Хиггинс, меня не отстранят от игры.

Он не уловил подтекст в моих словах.

Для него я просто глупое дитя, а она – одна из очередных блондинок.

Когда я открываю дверь особняка Фоллоуилов, на мне все еще футбольные шорты и спортивная куртка, в руках школьный рюкзак, спортивная сумка и огромная коробка с заказом Амазон Прайм для Бейли. Вероятно, там еще больше книг с поэзией, которые мы осилим за выходные. Я даже не хочу знать, как выглядит счет на кредитке Фоллоуилов в конце месяца – дочери тратят деньги, будто это соревнование для них.

– Бейли, я клянусь Богом, ты питаешься словами в таком же количестве, как и разговариваешь ими, – кричу я. Но в ответ тишина, скорее всего, дома никого нет.

Я бросаю коробку в коридоре и иду на кухню, чтобы наполнить себя питательным обедом, состоящим из шести кусков пиццы. Пока жду, когда они разогреются в микроволновой печи, я залпом выпиваю коробку апельсинового сока. С ума можно сойти, как быстро все изменилось. Когда я переехал сюда две недели назад, в холодильнике была только миниатюрная, милая еда: крошечный кусочек сыра, маленькие бутылочки сока, уже нарезанные куски сыра. Потом появился я. Мелоди пришлось оформить карту Костсо, когда она поняла, что я готов съесть весь прилавок, если меня не остановить. Так что еда в холодильнике теперь лежит оптом, а в морозилке столько мяса, что можно заново собрать ферму.