Нежное искусство посылать. Открой для себя волшебную силу трех букв

– Окей! – отвечает Детлеф и снова утыкается в монитор, – Можете себе представить, Бавария проиграла со счетом три ноль!

– И все? – Дрозель никак не могла успокоиться.

Мы сидим в кабинете и растерянно смотрим друг на друга.

– Да. Он имел в виду, что важен результат, а не способ его достижения.

Это звучит логично. Не знаю, почему я вообще удивляюсь, что Детлеф сказал нечто логичное. Естественно, для него важен результат, и никто не выигрывает оттого, что хотя я и сижу на встрече, но примерно так же продуктивна, как тарелка с фруктами.

Почему, черт возьми, я не сказала этого раньше? Я бы избавила себя от часов, дней, целых недель томительных встреч с этими шляпами! Но почему-то прежде я немного боялась выразить то, что хотела. Но серьезно: что могло бы произойти? В худшем случае Детлеф сказал бы: «Мне безразлично, нравятся ли тебе эти встречи – ты должна там присутствовать».

Так чего я боялась?

Когда вечером того же дня я рассказала о произошедшем Л., он с удивлением переспросил меня: «Бавария проиграла три ноль?!»

Иногда мне хочется его придушить.

Произошедшее на встрече хотя и не было обдуманным решением, а скорее странным аффективным отклонением, но подарило мне такое приподнятое настроение, как будто бы я приходила на работу под песню We are the champions. Я могу сделать все, если захочу! Я прямо-таки на высоте! Никто и ничто меня не остановит!

Но тут приходит… Мехтхильд.

Подарки для коллег

Вероятно, у вас на работе тоже есть такая Мехтхильд. Наша Мехтхильд маленького роста, очень прилежна и наверняка все школьные годы сидела за первой партой. Мехтхильд вполне приятный и точно не плохой человек, но у нас с ней нет ничего общего. Потому что один раз за последней партой – все время за последней партой.

Как в школе она рвалась к доске, так сейчас она сосредоточенно составляет таблицу дней рождения всех коллег, всегда пополняет ее и за неделю до очередного дня рождения резко активизируется. Сначала она шатается по офису со специально заведенной для этой цели копилкой и просит всех скинуться на подарок. Она даже заглядывает в туалет, на случай, если кто-нибудь успел там спрятаться. Через пару дней Мехтхильд точно так же шатается по офису, но уже с огромной открыткой, на которой просит написать «что-нибудь веселое». как правило, в открытке уже написано что-нибудь типа «Мне не 40!» или «Мне 18 лет и у меня 22 года опыта!».

Просто блеск, не находите? Эта открытка затем ставится на стол имениннику, а рядом – подарок. Обычно это что-нибудь откровенно идиотское, и я не знаю, где Мехтхильд вообще такое откапывает. Надувной торт, домашние тапочки в виде единорогов, держатель для скотча в виде детского игрушечного пистолета… Мы видели все.

Мехтхильд, однако, активизируется не только по случаю дней рождения. Она точно так же обходит коллег с копилкой, когда у кого-нибудь рождается ребенок, или когда техник отправляется на пенсию, или кто-нибудь уходит на другую работу, или попадает в больницу, потому что расшибся, когда катался на горных лыжах. Все эти подарки – нескончаемый шлейф ширпотреба, который беспрерывно скапливается в нашем офисе. Однажды мне приснился кошмар, будто я погибла при несчастном случае. Но самое идиотское в этом кошмаре был не сам факт гибели, а то, что на мои похороны пришли все коллеги, а венок заказывала Мехтхильд.

Дело не в том, что я против празднования дней рождения моих коллег. У дорогой Дрозель день рождения пятого марта, и каждый год я приношу для нее собственноручно испеченный пирог с орехами и шоколадной глазурью, который она очень любит. Разница в том, что в нашем случае обе стороны остаются довольны: и Дрозель, и я. В случае с Мехтхильд довольной остается только она.

Когда пошлешь что-нибудь куда подальше, испытываешь чувство, будто ты супервумен.

Принимая во внимание все факты и – признаюсь – из страха перед очередным ширпотребом в подарок я хочу заявить: к черту скидываться на подарок. Эти подарки никого не делают счастливыми, они мне не нравятся, так что ТА-ДАМ: я бросаю это дело.

Единственное, что удерживает меня – это Мехтхильд. А если точнее – то, что она подумает, когда я ей скажу, что выхожу из игры. И что подумают остальные коллеги, когда не увидят мое имя на открытке. Размышляя над этим вопросом, я все время прихожу к одному и тому же выводу: все это можно безболезненно послать к черту.

И неважно, что подумает какая-нибудь Сандра из бухгалтерии.

Все это проносится у меня в голове в считанные минуты, пока Мехтхильд стоит передо мной и проговаривает обычное «коллега – сдал экзамен – поздравление – что-нибудь веселое» и протягивает мне копилку.

Удивительно, как неприятно озвучивать то, в чем ты на самом деле убежден:

– Мехтхильд, я больше в этом не участвую. Это, знаешь, м-м-м…, – я уже понимаю, что слова надо было продумать заранее. – Это из принципа, – улыбаюсь я, и в моей голове так и крутится: «Не могла придумать что-нибудь нормальное?».