Нежное создание 2 (СИ)

Девушка глянула на Ренье Ван дер Ваала: «Яблочко от яблоньки?»

Ювелир не собирался вмешиваться в общение дочери с соседом, как и запрещать сыну продлить удовольствие. Получив заказ, он сел за освободившийся столик напротив барной стойки и предался чревоугодию. Помимо пиццы мужчина заказал кружку пива, мясную нарезку с тремя сортами сыра и неизменные пельмени.

Кэптен ушёл на службу, оставив Виллемину и её брата за столом. Мелкая зараза не выглядела обиженной или подавленной. Наоборот, она разрумянилась, глаза светились торжеством, на губах блуждала взволнованная улыбка.

«Не сдержался, поделился радостью и с ней», — недовольно подумала Ника. Так или иначе, а скрывать знаменательное событие долго не получится. Когда деньги поступят на банковский счёт Ван дер Меера, новость облетит весь город.

«Тайна вклада? Банковская тайна? Ну-ну…» — усмехнулась Ника. В этом времени о защите сведений о вкладах понятия не имеют. Зачем? Чем больше у тебя золотых на счёте, тем больше к тебе уважения. Но это не значит, что ростовщики-банкиры не умеют держать язык за зубами. Они непременно будут молчать о VIP-клиентах и их вкладах сомнительного происхождения.

Не одна Ника наблюдала за Ван дер Меером. Дебора также не осталась безучастной. Следуя взором за своим благодетелем, она печально вздохнула, а Ника чертыхнулась: «Точно между ними что-то есть».

— Руз, дочка, не пора ли закрывать кофейню?

В зал вошла тётушка Филиппина. Она отдохнула, переоделась, если можно считать смену траурного платья с тёмно-серого на иссиня-чёрное и замену золотой броши у ворота с круглой на овальную.

— Через четверть часа, — глянула девушка на часы-луковицу. — С вами хотят поговорить, — указала глазами на вставшего Ван дер Ваала.

Пока женщина усаживалась на диванчик, обменивалась с нуворишем любезностями и указывала Софии, что ей подать к холодному чаю, кофейня закрылась на обед.

— Вы же придёте завтра? — спросила Ника у поскучневшей Деборы, закрывая на ключ денежный ящик.

Перед приходом Бена, она заберёт выручку, оставив в нём мелочь для сдачи.

— Приду, госпожа Руз, — улыбнулась женщина.

Ника не увидела в улыбке искренности и не услышала в ответе радости. Должность продавца Деборе не понравилась. Но есть ли у неё выбор? При отсутствии наследства и нежелании стать содержанкой работа — единственное средство не дать умереть от голода себе и своей семье.

— Пожалуйста, придите немного раньше. Я покажу вам кухню и кладовые, вместе расставим на витрине блюда и ценники. Покажу, как взбивать в пену горячий шоколад, если понадобится подменить Лину.

Дебора ушла, а Ника собралась выйти во дворик, чтобы собрать подходящие цветы и лепестки тюльпанов для засахаривания. Завтра предстоит приготовить и украсить огромный медовик.

— Руз, дочка, иди сюда, — услышала девушка слащавый голос тётушки Филиппины.

Глава 40

«Так и знала», — чертыхнулась Ника. Жалела, что потратит полчаса впустую. Впрочем, она постарается закончить разговор быстрее.

На кухне гремела посуда, слышался голос Хенни, указывавшей подсобнице, куда следует ссыпать нарезанную для салата капусту.

Гуго доставал с ледника холодные бочонки с пивом.

Лина ушла во дворик забрать клетку с Жакуем.

София мела в зале пол.

— Сядь, — тётушка Филиппина заискивающе улыбнулась и указала племяннице на стул, стоявший рядом с Ренье Ван дер Ваалом.

Ювелир сидел в расслабленной позе. Его лицо выражало полное довольство, глаза масляно блестели.

Ника передвинула стул и села таким образом, чтобы видеть обоих собеседников. Сложив руки на столешнице, с ожиданием поглядывала то на одного, то на другого.

Чёрное опахало плавно ходило в руке тёти. Слабый поток воздуха доходил до девушки. Из-под траурного шарфа, повязанного на голове широкой повязкой, выбилась тонкая прядь волос и щекотала шею.

— Вот, дочка, — у женщины нервно подрагивали губы, — господин Ван дер Ваал просит моего позволения принимать его в доме для встреч с тобой.

Ника потёрла шею и перекинула концы шарфа за спину:

— Мы и так видимся каждый день.

Мужчина выгнул бровь, откинулся на спинку стула и промолчал. В глазах зажёгся опасный огонёк.

Тётушка Филиппина пожевала губами:

— Дочка, ты, верно, не поняла, — накрыла её ладонь своей потной ладонью. — У господина Ван дер Ваала касательно тебя имеются серьёзные намерения. Потому как надлежит соблюсти хотя бы три месяца скорби…

— Месяц, не более, — нетерпеливо поправил её ювелир, и Ника едва не задохнулась.

Обидно признавать, что ты себе не хозяйка. Твоё согласие ни на встречи с потенциальным женихом, ни тем более на брак с ним не нужно — тебя поставили перед фактом. За тебя всё решили, твою жизнь расписали по месяцам и годам. Ты ничем не отличаешься от других послушных и безмолвных дочерей, примешь выбор родни, сдашься, смиришься и станешь одной из всех — безликой, без права голоса, без будущего.

Отказать нуворишу прямо сейчас? На языке крутились готовые сорваться едкие, обвинительные слова, после которых у Ники появится серьёзный и влиятельный враг, способный нанести ответный удар.