Нежное свидание в Италии

– Я бы пальцем не пошевелил ради твоего отца, но хочу помочь лично тебе.

– Спасибо, – искренне улыбнулась Эйва, – но это невозможно. Я нахожусь между молотом и наковальней. Мама настаивает, чтобы я опротестовала завещание, исключив Луку и Джоди, а эти двое не желают говорить со мной. Не представляю даже, чего они хотят. Отец, видимо, полагал, что мы в одночасье станем одной счастливой семьей.

– А чего ты хочешь?

– Я, мне… – Эйва замерла, не донеся вилку до рта. – Мне бы хотелось усадить всех за стол и поговорить. А еще я за мир во всем мире. И то и другое неосуществимо.

Ее горячность вызвала улыбку Лайма.

– В ближайшем будущем не представляю твою мать, пожимающую руку узурпаторам. Но, возможно, стоит отложить это на долгую перспективу. Подумай о том, что ты контролируешь сейчас, какие преграды можешь преодолеть.

Эйва задумалась.

– Хочу доказать миру, что я хороший управляющий, во всяком случае, лучше, чем обо мне думают. У меня есть продуктивные идеи.

– Тогда воплоти их в жизнь.

Легко сказать! Эйва не представляла даже, с чего начать.

– Ты бы так и поступил, потому что уверен в себе.

– Нет, – усмехнулся Лайм, – не всегда. Боюсь разрушить свой имидж, но у меня были серьезные ошибки.

– Не может быть.

– Тем не менее. Однажды я чуть не угодил в тюрьму. Так получилось, что я отвлекся во время охранного мероприятия. Полиция пыталась меня арестовать в то время, как кто‑то напал на человека, которого я должен был охранять.

– Что ты сделал?

– Отшвырнул офицера полиции и спас клиента. Иной человек, возможно, нашел бы другой, менее радикальный способ решить проблему. Иногда надо действовать решительно, рисковать, доверяя своим инстинктам.

– Всю жизнь я избегаю рисков, потому что представляю лишь самый плохой сценарий.

– Думаю, дело не в этом, – покачал головой Лайм.

– А в чем? – Эйва видела его замешательство. – Давай, говори все, как есть. – Она сама удивилась, насколько важным стало для нее мнение Лайма.

– Ладно. По‑моему, ты проявляешь слишком много заботы об окружающих. Хочешь угодить отцу и матери, прессе, персоналу, но при этом забываешь о себе. Я и раньше предупреждал тебя: попробуй действовать как хозяйка компании. Покажи, что тебе это по силам. Если пока не можешь установить экологические стандарты, сделай что‑то менее значительное, но не бездействуй.

Отодвинув тарелку, Эйва задумчиво крутила в пальцах стакан с водой.

– Я понимаю, что надо заслужить их уважение, но не знаю, с чего начать.

– Расскажи мне.

– Отец готовился заключить сделку с Леонардо Брунетти, владельцем сети дорогих итальянских супермаркетов. После смерти отца Брунетти оттягивает подписание договора и, похоже, готов отказаться от сотрудничества. Он ссылается на неопределенность будущего «Дольче» и на мою неопытность. Уверена, что Лука мог бы убедить его.

– Потому что он мужчина? – уточнил Лайм, услышав горечь в ее голосе.

– Частично – да. Но еще потому, что Лука открыл собственное дело и добился успеха.

– Почему бы тебе лично не обратиться к Луке? Вместе вы бы добились контракта.

– Нет, – возразила Эйва, для которой было важно доказать всем, включая Луку, что она способна решать проблемы сама. – Нужен другой подход. Я сделала все, что в моих силах, чтобы убедить Леонардо Брунетти: направляла ему отчеты, экономические выкладки, образцы продукции, презентации, но все напрасно. Я – не отец и должна признать, что у «Дольче» проблемы с управлением.

– Перестань извиняться за прошлое и за отца. Ты – хозяйка компании и действуешь от своего имени.

– Я этого не чувствую.

– Тогда притворись, сделай вид. Как ты имитируешь улыбку.

Эйва уставилась на него в изумлении. Почему она не додумалась раньше?

– Ты – гений. Притворяйся, пока сама не поверишь, – сказала она. – Это я хорошо умею.

В наступившей тишине Лайм склонился к ней с дразнящей улыбкой:

– Вот как? – Он лукаво прищурил синие глаза: – Интересно!

– Я не имела в виду… это, – покраснела Эйва.

– Что именно? – усмехнулся Лайм с наигранной невинностью.

– Не говорила о сексе, – пробормотала Эйва. – В модельном бизнесе приходилось играть и улыбаться до тех пор, пока не добьешься искренности. В конце концов сама начинаешь верить…

– В чувства? – подсказал Лайм.

– Да, – не удержалась от улыбки Эйва. – Пора перестать копать под собой яму, из которой потом не смогу выбраться.

– Ладно, вытащу тебя. Обращайся в любое время, – изогнул бровь Лайм, вызвав веселый смех Эйвы. Он тоже засмеялся. Они не могли остановиться, и этот смех снял напряжение и стресс после тяжелого разговора.

– Спасибо, что выслушал. Ты мне очень помог. Правда в том, что пора меняться и не пытаться сохранить то, чего уже нет. Новая Эйва Кассевети должна придумать что‑то новое, яркое… Я знаю, что!

– Говори.

Глубокий голос ласкал слух Эйвы.

– Благотворительный сбор средств во время гламурного, блестящего, престижного светского приема. Свяжусь с организаторами из шоу‑бизнеса, приглашу семью Брунетти, персонал, воспользуюсь связями в аристократических кругах. Соберу кучу денег на благотворительные цели. Даже если «Дольче» пойдет ко дну, буду знать, что сделала что‑то полезное, во что я верю.