Нежность августовской ночи

Но Глеб научился мириться с частыми визитами Светы. (Кстати, Светка так и осталась старой девой, мужа себе не нашла. Оно и неудивительно – характер у нее был скверный, под стать фамилии, а внешность ее… выглядела она примерно так, как Надежда Константиновна Крупская, причем не в самые лучшие свои годы. За единственным исключением – Света не страдала базедовой болезнью.)

Итак, брак Глеба и Нины, хоть и заключенный по любви, был все равно скороспелым. У Глеба все приятели, вернувшиеся из армии, быстро женились, но и развелись так же быстро – все. В те времена ранние браки еще считались нормой. Кроме того, одновременно с женитьбой Глеб поступил в институт. А какой из студента муж? Тут даже на большой любви долго не проживешь: ни денег, ни свободного времени… Какая еще семья?!

И в довершение всего Глеб увлекся подругой жены. Не Светкой, нет, упаси бог… Однажды к Нине приехала из Питера ее подруга детства, Катенька, – хрупкая, изящная ученица хореографического училища, – вот между ней и Глебом пробежала искра.

На третий день пребывания Катеньки в их доме (гостиницы – удовольствие дорогое) как-то так получилось, что Глеб поцеловал эту самую Катеньку. На маленькой кухне, где очень непросто было разойтись, не прикоснувшись друг к другу, даже людям с астеническим телосложением… Катенька ответила на поцелуй немедленно и с таким энтузиазмом отличницы…

Неожиданно появилась Нина – она вернулась из института, тихо открыв дверь своим ключом. Сразу же отправилась на кухню готовить ужин – и увидела пикантную сцену. Дальше поцелуев у Глеба с Катенькой не зашло, но, если бы Нина задержалась в своем институте еще минут на десять, зашло бы, сто процентов.

Глеб был нормальным молодым мужчиной, Катенька – нормальной молодой женщиной… Обычное дело, все через это проходят. Без измен ни один брак не обходится, даже самый идеальный. Но с Ниной, когда она увидела Глеба, обнимающего Катеньку, случился обморок: она, не сказав ни слова, покачнулась, завела глаза под потолок и стала падать. Глеб не успел подхватить жену – та виском ударилась о край раковины, брызнула кровь… В сознание молодая жена пришла не сразу. Вызвали «Скорую», врачи нашли у Нины сотрясение мозга, отвезли в больницу, зашили ссадину на виске.

«Еще ударилась бы она чуть левее, на полсантиметра всего, – остались бы без жены. Височная кость тонкая, – сказал Глебу врач в больнице. – Эх, молодежь… Вот ты, парень, зачем женился? Не нагулялся еще? Ну и гулял бы себе дальше! Выбрал бы раз и навсегда – либо гулянки, либо семейная жизнь!»

Эти слова очень сильно подействовали на Глеба. Он до того особо не думал, чего он хочет от жизни, – просто плыл по течению. Но с этого момента решил – останется с Ниной. Будет верен ей. Плевать на инстинкты, на пустые разговоры о том, что мужчина не способен хранить верность одной-единственной женщине… Он, Глеб Мазуров, – способен.

Его неверность чуть не убила Нину. Глеб, уже потом, глядя на других женщин, всегда вспоминал тот день, когда в коридоре накручивал диск старого телефона, вызывая «Скорую». Рядом бурно рыдала Катенька, все твердила, что она ни в чем не виновата, что не хотела и т. д. и т. п. Потом Глеб снова прибежал на кухню и увидел лежащую на полу жену, все еще без сознания. Бледное, неподвижное лицо Нины было в крови, дыхания не слышно… Он, Глеб, чуть не убил ее. Полсантиметра до смерти.

Разве верность – такое серьезное испытание, что он его не выдержит?

Разве инстинкты – сильнее любви?

И вот результат – Глеб Мазуров за двадцать лет супружеской жизни ни разу не изменил жене. Да, появлялись иногда на горизонте красивые женщины, которые проявляли к нему явный интерес… были и ситуации – такие, особые… но ни разу Глеб не воспользовался случаем, ни разу не ответил на чей-то заинтересованный взгляд. Глеб, как мужчина, умер для мира – в тот самый день, когда по его вине чуть не погибла Нина.

Зато Глеб Мазуров родился как муж Нины, как возлюбленный одной-единственной… Он не бравировал и не хвастался своей верностью, но он также и не скрывал ее, эту верность, – например, в мужских компаниях, когда велись самые откровенные разговоры за бутылочкой пива… «Да, ребята, я ни разу не изменил Нине». – «За столько лет – ни разу?! Мазуров, ты даешь! Кремень…»

Он был самим собой – таким, как есть.

А тогда, двадцать лет назад, когда Нину, бледную, заплаканную, с повязкой на голове, отпустили через пару часов домой из больницы, он обещал ей, что – никогда больше. Никаких Катенек… Собственно, и с Катенькой ничего такого еще не успело произойти. Ревновать не к чему, любимая. «Прям! Да кто этим мужикам поверит! – бушевала Света, немедленно примчавшаяся поддержать подругу в трудной ситуации. – Гони его, Нинка, в шею! Они все – кобели! Их уже не переделать!»

«А я ему верю, Света!» – вдруг сказала Нина и протянула Глебу руку.