Нежность августовской ночи

«Ну да… Немного! Вон, мешки под глазами. Совсем опух от пьянства. Обещай, что больше не будешь!»

«Обещаю».

«Ты врешь!» Она засмеется, безнадежно махнет рукой.

«Ты лучше всех. Я люблю тебя. Только тебя…»

– Только тебя… – шепотом повторил Глеб, подъезжая к высокому кирпичному забору, которым была окружена его дача.

Машину он оставил у ворот – потом загонит в гараж, когда Нина проснется, ни к чему сейчас шуметь… Через узкую дверь в воротах Глеб вошел в сад.

И здесь между деревьев плыл туман, пахло сыростью. Розы на клумбе еще цвели – огромные, пунцовые… Но под ними на земле уже были рассыпаны опавшие лепестки. Скоро осень.

Высокий забор надежно скрывал сад от посторонних глаз. С соседями Мазуровы не дружили – слева была дача одной старухи, генеральской вдовы, терзаемой злой тоской по прошлому, справа – набегами жила семейная пара, Астафьевы, – люди шумные и бесцеремонные. Нина терпеть не могла старуху, с Астафьевыми тоже давно разругалась (что за мода – устраивать пикники с музыкой аж до самого рассвета!), а Глеб еще продолжал с ними здороваться, но старался не делать это при Нине.

Сейчас со двора Астафьевых не доносилось ни одного звука – наверное, соседей не было на даче, или они тоже спали.

Глеб по асфальтовой дорожке направился к веранде, то ли наслаждаясь, то ли томясь этой густой, прохладной тишиной, нарушаемой лишь шелестом листвы…

«Нина. Ниночка… Я здесь».

Вот и окно, за которым была спальня. В доме темно, шторы задернуты кисеей, окно плотно закрыто.

Окно – закрыто?

В первый момент Глеб как-то пропустил это обстоятельство, а потом удивился. Нина никогда не спала с закрытыми окнами – ей вечно не хватало свежего воздуха. Одышка. Впрочем, и бодрствуя, Нина окон тоже не закрывала.

Странно.

Глеб уже не думал о том, разбудит он жену или нет.

Подошел к входной двери – закрыта. Снаружи висел тяжелый вычурный замок.

– Опаньки… – растерянно пробормотал Глеб.

Он достал из кармана ключ (слава богу, что с ключами он никогда не расставался), открыл замок, вошел в дом. Тишина, древесный запах, перемешанный со слабым ароматом трав – Нина любила сухоцветы.

На всякий случай Глеб обошел весь дом, залез зачем-то на чердак… Заглянул в гараж (пустой, машины Нины там не оказалось), обшарил сад.

Нины не было.

«Она уехала! Но почему не позвонила? Как это почему? Мобильник-то у меня увели! Хотя Нина могла оставить сообщение на городском телефоне!» Потом Глеб попытался вспомнить, когда Нина обещала приехать в город. Кажется, в ближайшие несколько дней – точно не собиралась.

Ей стало плохо и она поехала к доктору? Но как в таком случае Нина рискнула сесть за руль?

Глеб еще раз обошел дом. Порядок, чистота. Хотя на комоде лежал легкий слой пыли – что очень нехарактерно для Нины, она убиралась каждый день.

Глеб зашел в спальню – аккуратно застеленная постель, ровно натянутое покрывало, край бахромы на нем строго параллелен полу. Не пахло здесь и «Шанелью номер пять» – любимыми духами Нины, которыми она поливала себя постоянно.

И порядок, и пыль, и холодный, неживой какой-то воздух – все говорило о том, что дом пустовал довольно давно. По крайней мере, несколько дней… А это странно – ведь Глеб говорил с женой буквально вчера. Нина находилась на даче, жаловалась по телефону, что плохо спала, просила его предупредить заранее о своем приезде… Что еще? Да вроде ничего.

Дикость какая-то. Ее похитили несколько дней назад, а вчера заставили позвонить, солгать мужу? Зачем? Бред… Но ведь никаких следов похищения! И, если вспомнить, голос у Нины был совершенно нормальный, утомленно-нежный – ни тревоги, ни беспокойства в нем не замечалось. Пожалуй, даже капризно-раздраженный слегка…

Беспокоиться не имело смысла. Наверное, они просто разминулись с женой. Ну а пыль… Ерунда. Пыль может за пару часов накопиться. И флакон любимых духов – внезапно закончиться. Но в любом случае стоит позвонить Нине.

«Мобильника-то нет!» – с досадой опять напомнил себе Глеб. Делать нечего – он отправился к Астафьевым. Уж номер телефона жены Глеб знал наизусть.

…Глеб нажал на кнопку звонка.

Минут через пять дверь в воротах соседского дома распахнулась – на пороге стоял Астафьев – парень лет тридцати, упитанный и добродушный. Сонно моргал глазами.

– Здрась…

– Олег, здравствуйте… Извините, что разбудил. Я… у меня телефона нет, а надо позвонить, срочно.

Астафьев потер глаза. Потом изрек:

– Вы проходите… Сейчас телефон дам.

Глеб шел за ним по двору к дому и удивленно думал: «А он неплохой мужик… Нормальный! Не спрашивает ни о чем, за телефоном вон отправился… Хороший сосед. И чего Нина на них злится?»

– Вот, пожалуйста, звоните. Телефон здесь оставьте, на скамейке, ладно? И ворота захлопните, там английский замок. А я досыпать пошел…

Сосед скрылся в доме, а Глеб остался в чужом саду один, с мобильным.

Набрал номер Нины, внутренне содрогаясь – а ну как не ответит?!

– Алло? – Сонный, недовольный голос жены. – Алло! Кто это?

«Жива! Здорова! С ней все в порядке!» – возликовал Глеб.

– Нина, Ниночка… Это я!

– Глеб? А почему номер какой-то незнакомый определился? – удивленно спросила жена.