Нежность в аду

"Я больше никогда не хочу тебя видеть.

Если ты случайно увидишь меня и хоть как-то

Покажешь, что мы знакомы, я

Убью тебя"

Я покормил рыбок

И ушёл.

24) На самом деле маму звали Джин Харлоу

Донни Смиту, редактору DWAN

Когда мне было семь лет, в парикмахерской я листал журнал про кино,

И там увидел фотографию этой женщины

Её звали Джин Харлоу и

Я смотрел на неё в полном изумлении, я не верил

Она выглядела В ТОЧНОСТИ как моя мама

Всё то же самое, точно, волосы, нос, глаза,

брови.

Это БЫЛА МОЯ МАМА

Я таращился на фотографию, пока глаза чуть не вылезли из орбит, а потом

Мистер Такер позвал меня сесть в кресло

Я сидел в тёмно-сером, мышиного цвета фартуке, повязанном вокруг

шеи

мои волосы

падали

на пол

Я пытался понять почему моя мама сбежала из Голливуда

и поселилась под другим именем

на ферме, в Южном Иллинойсе

с шестью детьми и бычками-ангусами

Я плохо умел читать и история как-то не клеилась

Но там что-то было про чужого мужа

Я не знал слова "скандал"

Но это было что-то ужасное

И мне было очень жалко маму

Чем дольше я думал об этом

Тем понятнее все становилось: Мама была такая красивая, я чувствовал, что все ей завидуют

И я был уверен, что мама спасала свою жизнь Быть такой красивой совсем непросто

Дома я стал искать доказательства

Журналы про кино и дорогие духи

спрятанные на полочке над стиральной машиной

укрепили мои худшие подозрения

Одно только не совпадало

СИГАРЕТА Мама не курила

На фотографии она была с сигаретой в углу рта

В статье говорилось, что Джин Харлоу пользуется только одним оттенком

помады под названием Осенний Пурпур

Я нашёл тюбик, спрятанный у неё в музыкальной шкатулке, и у меня побежали

мурашки, Я попробовал помаду на себе

В тот самый вечер

Приехали тётя с дядей, которые

КОГДА-ТО ЖИЛИ В КАЛИФОРНИИ

Поздно ночью я прокрался и стал смотреть вниз перегнувшись через перила и мама

была в атласном белом вечернем платье

А тётя Гильда протягивала ей LUCKY STRIKE я

чуть не умер

Она курила и папа разрешал ей танцевать с этими странными мужчинами

в совершенно-голливудских костюмах-тройках

И мама была накрашена той самой помадой я не сомкнул в ту ночь глаз

На следующее утро она под дождём везла нас в школу

У неё были усталые глаза

И она катала во рту мятную таблетку чтобы

перебить запах табака

И всю дорогу я смотрел на её ресницы, на тушь

которую она не успела смыть.

И я не сказал Ничего Рамоне, и Ванессе, и Дорис

И Тине, и Томасу не сказал

Они бы всё разболтали, если бы вдруг узнали

Кем НА САМОМ ДЕЛЕ была моя мама

И всё испортили бы

Но со мной

Она могла быть спокойна

За свой секрет.

25) Мама

Я не говорил со своей матерью двадцать два года

В четырнадцать я убежал из дома

Мне было стыдно, что я голубой

Чёрные бомжи в Чикаго кормили меня

Учили меня выживать

Мартин Лютер Кинг на телевизионных экранах в супермаркетах

Куда

Я заходил, чтобы согреться

Двадцать его лиц на экранах

Я чувствовал себя в безопасности

Теперь у меня уютный дом в Висконсине на берегу озера

Все эти годы

Я возвращал ей письма, открытки

ВЕРНУТЬ ОТПРАВИТЕЛЮ

Когда я был в младших классах, она рисовала мне от руки

специальную

смешную открытку на Хэллоуин, когда открываешь

смешное маленькое окошко,

там гоблин

показывает тебе язык

Сегодня я отправился в Северный Док

Небо пурпурное, багровое небо

Я спускаюсь вниз, потому что все яхты сегодня причалены

И я ложусь в одну из них

волны с шелестом набегают на борт

Я как будто лежу в колыбели, одна рука на краю

Качаясь, качаясь

Звёзды зажигаются одна за другой

Запах бензиновых пятен доносится от воды

Звёзды мерцают как глаза

Всё

расплывается, вдруг

Две руки вынимают меня

Прижимают воркуя воркуя воркуя

Каспер, дружелюбное привидение, детская погремушка

тихонько хихикает

Я вдыхал запах духов моей мамы, запах, который я не вспоминал долгие годы.

Волны превратились в её волосы

Распущенные по тёмной воде

Солнечные, солнечные её волосы.

26) На одну ночь

Мы встретились в баре с тёмно-лиловыми стенами

Сигаретный дым разбивался о биллиардный стол

Как вздымающийся ковёр на цирковой арене

Ты прошёл так близко ко мне, как по канату

Умудрившись не упасть и не разбиться насмерть.

Страховочной сетки не было.

Клоуны потрясенно заморгали

Выпустили свои пурпурные воздушные шарики

Мальчики-проститутки, одетые дрессировщиками,

Попадали с высоких табуретов у стойки,

Обездвиженные чарами, разбились как

Шалтай-Болтай, только желтки

размазались на грязном неровном полу.

Музыкальный автомат завизжал как приговорённый,

которого тащат на

электрический стул.

Я понёс тебя домой, как кошка - котенка,

Осторожно сжимая в зубах складочку на твоей шее.

Моё дыхание грело твои маленькие соски.

Руки твои, ветви, склонявшиеся над моим детским

Потайным шалашом.

Я едва шевелюсь, как плод на двадцатой неделе.

Ты меня гладишь по голове, то есть ты гладишь по животу

мо мать.

Мне ничего здесь не угрожает.

Домовой заперт в чулане, стучится в дверь,

как Гитлер, торопящийся в ад.

Я проглотил ключ.

И мне не страшно, что ты

любишь меня... И я сам не боюсь любить тебя.

Я не знаю твоего имени.

И больше никогда тебя не увижу.

Лос Анджелес сожрёт тебя,

Маленькую рыбку, брошенную

в штормящее море.

Мы безмолвны.

Не о чем говорить.

Двое немых на Марсе.

Ты играешь с моим ухом как если бы