Нежные объятия оборотня

Ребенка… Вот я дурочка. Сама же вложила ему оружие в руки! Если Лиам так уж хотел выиграть эту борьбу за место альфы в стае волков, которое не хотел делить с Марком, мое признание ему было на руку. И то, как его поведение изменилось, когда мы оказались в стае… Выходит, он решил, что я полностью принадлежу ему…

Сколько вопросов и ни одного ответа!

— Я понимаю, Аурелия, — Марк присел на корточки рядом, взял мою ладонь. — Но ты должна понять одно: ребенок так или иначе убьет тебя. Ты сможешь его выносить, но при родах он заберет все твои силы, выпьет тебя до дна. Это насмешка судьбы — что истинные пары встречаются у оборотней среди людей. Такого быть не должно, но так случается.

— Мне так жаль, что все так получилось, — невидящим взглядом я вперилась в стену, с которой улыбалась неизвестная мне Мария, ставшая жертвой амбициозных планов Лиама.

— Мы всегда с ним враждовали. Никогда не могли прийти к компромиссу из-за его жестокого и злого нрава. Все мои идеи он отрицал, и поэтому мы всегда знали, что альфой должен остаться один из нас. Но кто-то должен был работать в городе, чтобы прикрывать заповедный лес, а кто-то — оставаться в стае, чтобы решать ежедневные вопросы. И, конечно же, мы оба хотели остаться в лесу. И если бы не тот бой, когда я победил, он бы остался здесь, и неизвестно еще, к чему бы это привело…

Слова Марка о Лиаме и руководстве стаей обходили мое сознание стороной, мне на самом деле не было никакого дела до того, как они решали свои вопросы. Оборотни показали мне свое пренебрежение, и потому меня не касались их дела. А вот то, что сказал Марк по поводу меня…

Голова буквально раскалывалась на части от новой информации.

Я вспоминала все: и как Лиам отдавал свою кровь знахарке, и как всегда осторожничал, дотрагиваясь до моего живота, и все те одинокие часы, которые я провела в его доме в окружении вещей женщины, которой уже нет в живых…

— Я бы посоветовал тебе избавиться от ребенка, Аурелия. Избавься, и ты останешься в живых.

❅

24

❅

Избавься от ребенка… Избавься от ребенка…

Какие страшные слова!

И в самом своем черном кошмаре я не думала, что могу услышать их. Я мечтала о ребенке, плоть от плоти, почти всю свою жизнь. Плакала ночами в подушку, когда спал Брюс, жалея себя, что у меня никак не получается зачать. Переживала, думая, за какие грехи получила такое проклятие, и вот когда обрела желаемое, мне нужно от него избавиться?

— Я слишком устала, Марк, отвези меня домой, — почувствовав, как на плечи опустилась невероятная усталость, смежила веки.

Мужчина поднялся, тяжелым шагом прошел к окну, выглянул в него и мрачно сказал:

— Летучие мыши вышли на охоту, мы не сможем выехать отсюда— он покосился в мою сторону. —Двинемся утром, с рассветом. А пока…

Я молча подняла плед с ручки кресла и накинула себе на ноги, чтобы не озябнуть — в заброшенном доме было холодно.

— Выпей это, — Марк протянул стакан, от которого исходил неприятный щекочущий запах. — Выпей.

— Что это?

— Это трава от ведьмы.

— Что это, Марк? — голос зазвенел от волнения.

— Ты знаешь, что там, Аурелия, знаешь…

— Нет, я не буду избавляться от ребенка. Не буду.

— Подумай хорошенько об этом… Если не избавишься — умрешь. Ты должна сделать правильный выбор. Сама…

— Мне нужно… нужно…

Я взяла стакан в руку, отчетливо ощущая его теплые бока, которые не остывали из-за мутного дурно пахнущего содержимого. Марк принял мое молчаливое согласие — дал мне время на раздумья. Он щелкнул выключателем, и дом сразу же погрузился во тьму, и стал виден только огонек сигареты в конце комнаты и черные тени за окном.

— Ты можешь остаться в стае, — негромко говорит Марк. Я чувствую, как он внимательно смотрит на меня, не моргая. Чувствую и побаиваюсь его внимания, ведь мы находимся вдвоем в заброшенном доме. — Я позабочусь о тебе.

Вздыхаю и отвечаю нерешительно, сама еще не зная, правду говорю или нет:

— Я уеду. Вернусь в город… возможно…

— И там я могу тебе дать все, что ты захочешь…

Нервно ерзаю. Зачем он мне все это говорит?

— …Если останешься жива, не будешь знать ни в чем недостатка…

Мне не нравится его проникновенный доброжелательный тон. Он говорит как человек, который преследует собственные интересы. Одно точно — он хочет, чтобы я сделала аборт, лишилась ребенка, и это явно связано с его планами на стаю.

— Я мог бы убить тебя, — задумчиво цедит он слова, и по моей коже бежит мороз. — Но связан уговором с ведьмой — не могу лишить женщину жизни.

— И на том спасибо, — криво шучу и замолкаю.

Зато может предложить лишить жизни не рожденного ребенка…

Вампиры, оборотни… во что я ввязалась?

Чувствуя, как сон мягко опускается на сознание, понемногу расслабляя уставшее тело, я вяло обдумывала все, что узнала. Теперь я не могла доверять никому. А особенно — Лиаму. И от этой мысли стало так горько и тяжело на душе, что хоть волком вой.