Нежные объятия оборотня

Сверху начиналось вампирское безумие — летучих мышей, судя по звукам, становилось все больше. Шорох их крыльев перемежался с резкими грудными визгами, которыми они обменивались, обсуждая, как загнать жертву в ловушку. Кажется, они никогда еще не охотились на волка, но то, что позволили себе это сейчас, говорило о многом.

Наконец, впереди замаячил дом лесника.

В голове калейдоскопом закружились воспоминания…

— Я беременна, Лиам! — Мария радостно хлопает в ладони, подпрыгивая и пританцовывая на одной ноге.

Ей нравится стая, и я счастлив, что она согласилась пожить здесь со мной, среди таких же, как я. Но от этого известия, от зефирного ощущения радости не остается и следа.

— Как беременна? — выдыхаю в шоке. — Как? Но… это же  невозможно. Ты же не волчица. Ты не оборотень!..

Она обижено поджимает губы.

— …Ты ходила к ведьме? — рывком вытягиваю вперед ее руки, проверяя наличие тонкого белого шрама. И, найдя его, стону: — Что ты натворила?!

— Но ведь так… Так мы будем ближе друг к другу, Лиам! И ты… ты станешь альфой стаи, единственным. И не нужно будет постоянно переезжать из города в деревню, драться с Марком…

— Мар-р-р-к! — рычу и выпрыгиваю за порог дома. — Мар-р-рк!

— Мар-р-р-к! — бегу по снегу и трясу башкой — почти в двух сантиметрах надо мной кружится летучая мышь. Еще немного — и она вцепится в холку огромными белыми зубами, острыми, как бритва. — Мар-р-рк!

Охотничий домик покрывается утренними лучами зари, и от воспоминаний, как я забирал Марию из ее дома, сердце заходится быстрым и нечетким темпом. Чую аромат Аурелии и распахиваю пасть — нужно зачерпнуть немного снега, чтобы охладиться, иначе я брошусь на нее, рыча и яростно из-за того, что ослушалась, ушла из дома с этим предателем, а это не добавит мне очков.

Только сейчас начинаю задумываться о том, почему она пошла на поводу у брата. Почему Мария сделала то же самое. Только сейчас…

— Мар-р-рк!

Дверь распахивается, и в снег падает человек, который через секунду становится волком.

Адреналин бьется в венах, пульсирует в крови, застит глаза.

И тут сверху пикирует самая смелая летучая мышь. Резко подскакиваю вверх, изгибаю шею и одним ударом лапы сшибаю ее в снег. Хватаю пастью за крыло, рву его клыками, слыша противный тонкий крик боли, и отшвыриваю в сторону. Тушка мыши летит по инерции вперед, врезается в окно и через несколько мгновений падает в снег без движения.

Волк стоит на четырех ногах, рычит, демонстрируя воинственные намерения, и я вижу, как торжество блестит в его глазах. Он настроен серьезно. И у него есть козырь.

Я выбегаю на открытую поляну, на которой стоит охотничий дом, и становлюсь легкой добычей для мышей. С легким свистом и скрежетом кожаных крыльев они опускаются на меня со всех сторон, и яркая, сильная боль от когтей, зубов, простреливает все тело — они пробираются сквозь мех, подшерсток, режут кожу и пытаются выдавить глаза. Их слишком много. Нападают спереди, сзади, сверху, и оттого перед глазами все плывет. Мелькают только белые клыки, окрашенные бурой кровью и алые злые глаза голодных вампиров.

Пытаюсь смести их хвостом, падаю на спину, чтобы пустить в ход когти, отточенные годами боев с оборотнями и с Марком, и тут же бок простреливает сильнейшая боль — вампир присасывается так, что его невозможно скинуть, и он не просто царапает бок когтями — он пытается разорвать меня на куски. Полосует острейшими, как высококлассные ножи, когтями на крыльях, а зубами работает как бормашина.

Боль слепит глаза, я теряю ориентацию. Все происходит так быстро, что очнуться выходит не сразу.

Кусаю наобум, не видя и почти не слыша ничего, и случайно удается зацепить за шею мышь, что мостится на плече. Чувствую ржавый привкус крови, когда прокусываю ее хлипкую шею и с радостью выплевываю месиво в снег.

Кто следующий?!

И тут же лечу вперед на несколько метров — словно копер ударяется чугунным боком в дом и сносит его за секунду.

Понимаю сразу, что это Марк. Пользуется тем, что я ослаблен боем с вампирами, и нападает исподтишка. Открываю один глаз, отмахиваюсь от коричневого крыла в красных прожилках вен, и вижу, что вампиры не нападают на Марка. Они кружат только надо мной, будто комары над единственным человеком в тайге.