Нежный плен

Несколько раз Годива засыпала. Открывала глаза – и снова видела перед собой туман. От одного этого вида веки тяжелели, тело окутывалось леностью, и девушка снова погружалась в дрему. Это повторялось до тех пор, пока, наконец, солнце не стало приближаться к зениту. Вот тогда туман окончательно отступил – лес наполнился светом, ярким, теплым, будто и не было здесь его плотного облака. Защебетали птицы, где-то вдали послышалась кукушка. Годива, просыпаясь, попыталась сладко потянуться, и случайно задела рукой Леонардо. Вернее, она стукнула того в подбородок. Девушка, замерев, не знала, что делать. Стыд и страх, сплетаясь воедино, не позволяли ей теперь поднять на мужчину глаза.

Он удивил её. Склонив голову над Годивой так, чтобы их лица оказались напротив друг друга, Леонардо поинтересовался насмешливым тоном:

- Ты не ушибла руку?

- Руку? – переспросила девушка, вглядываясь в черные глаза мужчины. Она разглядела в них пляшущие искорки веселья, и облегченно улыбнулась в ответ. – Нет, но как твой подбородок? Кажется, я ненамеренно задела тебя?

Мужские губы дрогнули в чарующей усмешке.

- Задета моя гордость, но не подбородок, - улыбка стала дерзкой.

- Должна предупредить вас, милорд, - весело начала Годива, а губы, её, меж тем, дрожали от еле сдерживаемой улыбки, - что это будет случаться с вами очень часто.

- Вы на что-то намекаете, я не знаю чего-то о своей невесте? – взгляд Леонардо опустился на пухлые губы девушки. Захотелось приникнуть  к ним в медленном, проникновенном поцелуе.

- О, милорд, - Годива дразнящее улыбнулась, - вы знаете обо мне достаточно и одновременно мало. Видите ли, иногда я становлюсь настоящим невезением. И падающая еда из моих рук прошлым ужином – только начало. Пока я жила у дядюшки, я частенько устраивала бедствия. Опрокидывала посуду, случайно, конечно. Один раз сломала флейту, я даже не знаю, как умудрилась сделать это. Наверное, потому что кинула её. В следующий раз свалилась с лошади прямо в…

Красавица замолчала и покраснела. Боже мой, зачем она так разболталась? Но, как-то само по себе вышло. Глядя в эти искрящиеся теплом глаза, хотелось говорить.

- В стог сена? – закончил за Годиву Леонардо.

- Если бы, - сокрушенно выдохнула девушка, понимая, как близка к позору, - в навоз, милорд. И дядюшка целый месяц звал меня принцессой навоза.

И тут случилось необыкновенное. Лесную тишину сотряс веселый, громкий, с бархатистыми нотками, смех Леонардо. Мужчина, запрокинув голову, смеялся так, что в уголках его глаз выступили слезы. Воины, что ехали рядом, многозначительно переглянулись. В их взглядах не было насмешки, скорее там имело место некому облегчению. Потому что, они впервые за эти годы, слышали такой смех своего предводителя – не холодный, от которого спина покрывалась дрожью, а теплый, искренний – от которого и самому хотелось улыбаться.

Увы, это было по нраву не всем.

Леди Анна, до этого момента сохраняющая молчание, громко обратилась к Леонардо, голос её был одновременно требовательный и утомленный:

- Милорд, умоляю вас! Давайте сделаем привал. Я не привыкла так долго ехать верхом, моё нежное тело нуждается в отдыхе.

Веселье и былая легкость испарились. Леонардо нехотя перевел взгляд на леди Анну, та не выглядела утомленной. Яркий румянец, блестящие глаза, все говорило о том, что она неплохо себя чувствует.

- Непременно, леди Анна. Но только не здесь и не сейчас, - спокойным тоном ответил Леонардо. Но, видимо, такой ответ не удовлетворил несостоявшуюся невесту.

- Милорд, если мы в ближайшее время не остановимся на отдых, я свалюсь с лошади, и вы будете отвечать за это перед моим отцом! – гневно бросила леди Анна.

Годива ощутила спиной раздражение, исходившее от Леонардо. И какое счастье, что оно было направлено не на неё!

- Я с удовольствием пообщаюсь с вашим отцом, - холодно ответил мужчина, - а пока, будьте добры, потерпите.

Анна едва не фыркнула. Щеки её покрылись красным пятнами. Сказала бы она! Но побоялась. Потому что взор Леонардо не предвещал ничего доброго. Оставалось затаиться и ждать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Ближе к вечеру, когда войско благополучно миновало лес, узкую долину и снова оказалось в другом лесу, уже более молодом, состоящем, преимущественно, из сосен и елей,  было решено разбить лагерь. Место для этого нашлось подходящее – огромная поляна, поблизости с которой протекало несколько ручьев, была скрыта деревьями.

Годива разместилась возле одного из костров. Леонардо, оставив возле девушки троих воинов, направился к своим людям. Ему нужно было убедиться лично, что в его армии по-прежнему порядок и спокойствие, а сделать это можно было, лишь побеседовав с ними.