Нежный призрак и другие истории (ЛП)

   - Какую комнату вы заняли, мисс Старк? - спросила она.

   - Я не знаю, как ее назвать, - сухо ответила мисс Старк.

   - Это большая юго-западная комната?

   - Возможно, она действительно обращена на юго-запад.

   Библиотекарша, которую звали Элиза Липпинкотт, резко повернулась к мисс Аманде Джилл, чье нежное лицо покрывал странный румянец, смешанный с бледностью.

   - А в какой комнате умерла ваша тетя, мисс Аманда? ­ - резко спросила она.

   Аманда бросила испуганный взгляд на сестру, подававшую священнику вторую порцию пудинга.

   - В этой, - слабым голосом ответила она.

   - Так я и думала, - с некоторым торжеством произнесла библиотекарша. - Я вычислила, что это должна быть та самая комната, в которой она умерла, потому что это лучшая комната в доме, и вы никого в нее не селили. Почему-то, комната, в которой кто-то недавно умер, обычно находит своего жильца последней. Полагаю, вы не суеверны, и ничего не имеете против того, чтобы жить в комнате, в которой кто-то умер несколько недель назад? - спросила она Луизу Старк, пристально глядя на нее.

   - Нет, не суеверна, ­ - с нажимом ответила та.

   - И спать на той же самой постели? - с кошачьей вкрадчивостью продолжала Элиза Липпинкотт.

   Молодой священник оторвал взгляд от пудинга. Он жил духовной жизнью, но ничто человеческое не было ему чуждо; в прежнем пансионе ему не повезло, зато сейчас он мог позволить себе получить чуточку наслаждения от стряпни мисс Джилл.

   - Но ведь вы, конечно же, не боитесь, мисс Липпинкотт? - осведомился он своим мягким, почти ласковым тоном. - Вы ведь ни на мгновение не верите в то, что Высшая Сила позволит какому-либо бестелесному духу, находящемуся, как мы полагаем, в небесных чертогах, причинить вред одному из тех, кто служит Ей?

   - Ах, мистер Данн, ну, конечно же, нет, - ответила Элиза Липпинкотт, покраснев. - Конечно, нет. Я никогда не предполагала...

   - Я с трудом мог бы поверить в то, что вы могли бы это предположить, - мягко произнес священник. Он был очень молод, но у него под глазами уже образовались морщинки, а улыбка на его губах казалась заискивающей.

   - Мисс Харриет Джилл, разумеется, была истинной христианкой, - заметила вдова, - и я не думаю, чтобы истинная христианка вернулась пугать людей, даже если бы ей представилась такая возможность. Я совсем не боюсь спать в этой комнате; я бы предпочла жить в ней, чем в той, в которой живу сейчас. Если бы я побоялась спать в комнате, где умерла хорошая женщина, я ни за что не сказала бы об этом, потому что если бы я что-то увидела или услышала, то подумала бы, что виной тому - моя совесть. - Она повернулась к мисс Старк. - Если вас что-то испугает, я готова поменяться с вами комнатами.

   - Благодарю вас, у меня нет желания меняться. Я вполне довольна своей комнатой, - ответила мисс Старк с холодным достоинством.

   - Что ж, - сказала та, - в любое время, если вам станет страшно, вы знаете, что делать. У меня очень хорошая комната; она выходит на восток и по утрам солнце освещает ее, но она все-таки не так хороша, как ваша. Я предпочту жить в комнате, где кто-то умер, чем в той, в которой летом царит жара. Что касается меня, я больше опасаюсь солнечного удара, чем привидений.

   Мисс София Джилл, не произнесшая ни слова, а напротив, все крепче сжимавшая губы, внезапно поднялась из-за стола, заставив священника оторваться от пудинга, на который он с сожалением взглянул.

   Мисс Луиза Старк не осталась в гостиной с другими жильцами. Она прошла прямо в свою комнату. Она чувствовала усталость после путешествия и, прежде чем лечь спать, некоторое время раздумывала, не надеть ли ей халат и не написать ли несколько писем. Кроме того, она испытывала чувство, что если останется здесь надолго, то что-то может произойти. И решила бросить вызов своей собственной слабости.

   А потому решительно вошла в юго-западную комнату. В комнате сгустились мягкие сумерки. Она смутно различала белые атласные завитки на обоях и белое покрывало на кровати. А затем - на фоне обоев, прямо перед дверью, на вешалке, свое лучшее черное атласное платье.

   - Как это странно, - сказала она себе, и ее снова охватил страх.

   Ей казалось, - нет, она была уверена, - что ее черное атласное платье должно было лежать между полотенцами в ее чемодане. Она очень любила это платье.

   Она сняла черное платье и положила на кровать, собираясь сложить, но обнаружила, что рукава плотно сшиты. Луиза Старк непонимающе уставилась на платье.

   - Что это значит? - пробормотала она.

   Она внимательно осмотрела сшитые места: стежки были маленькие, ровные, черной шелковой ниткой.