Нежный враг

Вильгельм, охваченный мгновенным, безжалостным гневом, развернулся к Лиону. Он мог понять, когда нарушает присягу англичанин, такой как Эдрик, но не кто-то из его собственных рыцарей нормандцев. И особенно не Нормандский Лев, человек, которому он доверил бы свою жизнь.

– Что скажешь, лорд Лион? Ты перешел к Малькольму? Предал мое доверие? Я могу простить тебе все, только не это.

Лион опустился перед Вильгельмом на одно колено. Когда он заговорил, в словах его звучало отчаяние.

– Я не стану вам лгать, ваше величество. Да, я покорился Малькольму, королю Шотландии. – Гордость не позволяла ему защищать свою честь бесполезными объяснениями. Он принимал всю вину за свой поступок, и чутье подсказывало ему, что Вильгельм сейчас не был расположен выслушивать объяснения. Малькольм предоставил ему выбор, и выбор был сделан. Ариана по-прежнему принадлежала ему. К сожалению, одержимость женой стоила Лиону расположения Вильгельма. Этого он никогда не простит себе… или ей.

Вильгельм покачал головой, не в силах поверить услышанному. На лице его отразились смешанные чувства: гнев, печаль и боль. Наконец самое сильное из чувств, гнев, вытеснило остальные. Поскольку Лион ничего не объяснил, Вильгельм воспринял его поступок как намеренное предательство. Чтобы нормандский рыцарь служил кому-нибудь, кроме своего короля, это было немыслимо и презренно.

– Прочь с глаз моих, Лион Крагмерский! Ты отправишься в Крагмер и будешь ждать там до тех пор, пока я не призову тебя в Лондонтаун для наказания.

Не поднимая головы, Лион встал с колен и попятился от человека, который когда-то считал его своим другом и верным защитником. У двери он поднял взгляд и нашел в толпе Ариану.

Ариана, стоявшая рядом, слышала все и не могла поверить своим ушам. Лион и слова не произнес в свою защиту. Это было несправедливо. Не существовало человека, более преданного Вильгельму, чем Нормандский Лев. Он подчинился Малькольму ради нее, и это стоило ему доверия Вильгельма. Из-за нее была затронута честь Лиона. И сама Ариана испытывала почти такие же муки. Она потеряла мужа. Никогда еще она не видела на его лице отражения столь сильных чувств: клокочущей ярости и ослепляющей боли. Ариана почувствовала сердцем, что гордость Лиона не позволит ему простить ни себя, ни ее.

Чистые слезы скатились по ее щекам, когда она услышала, как Вильгельм, бросив обвинения Лиону, сослал его в Крагмер. Переполняемая чувством вины, Ариана смотрела на Лиона, отходившего от Завоевателя. Он поднял голову, поглядел прямо на нее, и горло ее сжалось. Она, как будто во сне ступая деревянными ногами, пошла к мужу, призывавшему ее если не сердцем, то глазами. Плечи ее поникли под весом его отчаяния. Потом она оказалась рядом с Лионом, чтобы поддержать его, хотел он того или нет.

– Стойте! – Голос Вильгельма был таким же грубым и безжалостным, как его суровый нрав. – Леди Ариана поедет со мной в Лондонтаун. Чтобы ты хорошо себя вел. Она останется при дворе, пока я не решу, как тебя наказать.

Желваки Лиона дернулись – это было единственным свидетельством испытанного им потрясения. Он как будто лишился всех человеческих чувств. Лион посмотрел на Вильгельма, не пытаясь оправдываться. Помыслы его были сокрыты за опущенными веками. Ариана испустила глубокий вздох, говоривший о ее нежелании мириться с решением Вильгельма. Если Лион не собирается защищать себя, это сделает она.

– Ваше величество. – Голос ее хоть и дрогнул, но прозвучал громко и ясно.

Вильгельм, вскинув брови, повернулся в ее сторону.

– Вы желаете говорить, миледи?

Ариана оказалась рядом с Вильгельмом, прежде чем Лион понял, что у нее на уме.

– Если мне будет позволено, ваше величество, – с мольбой в голосе произнесла она. – Вы обвиняете лорда Лиона несправедливо. Есть объяснение его поступку.

Вильгельм насупил брови. Слова Арианы его не тронули.

– Вы говорите о вашем муже? Не знал, что Нормандский Лев прячется за женскую юбку.

Лион выступил вперед, на лице – маска ущемленной гордости и унижения. Он бросил на Ариану такой тяжелый взгляд, что она замолчала.

– Я могу сам отвечать за себя, ваше величество. Простите мою супругу за то, что она решила, будто может говорить от моего имени.

– Я не в настроении выслушивать оправдания, если они и существуют, – раздраженно бросил Вильгельм. – Когда успокоюсь, пошлю за тобой и, быть может, выслушаю объяснения. Что бы ты сейчас ни говорил, я не передумаю и не изменю решения. Леди Ариана побудет со мной, покуда я не решу, как поступить с нею. Не бойся, Матильда о ней позаботится.

– Я уеду на рассвете, – сдержанно промолвил Лион.

Когда Ариана хотела возразить, он бросил на нее предостерегающий взгляд. А потом развернулся и быстрым шагом вышел из зала. Он скрылся за дверью, и Ариане показалось, что в ее жизни навсегда померк свет.