Нежный враг

Закрыв дверь, Ариана вернулась на свое место перед очагом. Дни уже сделались холоднее, зима была не за горами, и она тосковала по Крагмеру. Как бы хотела, чтобы Надя сейчас оказалась рядом с ней, чтобы утешила, дала совет. В былые времена она не ценила советов старухи, но то было в былые времена. Охваченная горем, Ариана не услышала тихого щелчка задвижки и почти беззвучных шагов. Насторожило ее покалывание в шее, пониже затылка. Она сидела спиной к двери и, почувствовав его присутствие, медленно повернула голову.

Лион прислонился к двери, глядя на Ариану, с печальным видом смотревшую на пляшущие языки пламени. Она была так красива, что у него захватило дух. Сидела она, чуть наклонив голову, непослушные завитки волос струились вдоль висков, мягкая копна серебристых кудрей в свете огня сияла как аура. В этот миг он почувствовал голод, граничивший с отчаянием. Глупое отчаяние, подумал он с болью в сердце, ибо это она стала причиной его бесчестия. Уязвленная гордость не позволит ему любить ее. Это его наказание, его крест, который ему придется нести за то, что он послушал сердце, а не разум. Всем, что у него есть, всем, чем есть он сам, Лион обязан Вильгельму, и отплатил Завоевателю тем, что присягнул на верность другому. Все из-за женщины. Арианы…

Она повернулась и увидела его.

– Лион… – Нижняя губа ее дрожала, пока она ждала ответа.

– Миледи, – произнес он бесстрастно. Если изобразить безразличие, быть может, удастся избавиться от огня, разгорающегося внутри и угрожающего лишить его здравости ума. – Возьмите. – Он сунул ей в руки сверток.

– Что это? – Она вгляделась в его лицо в поисках нежности и не увидела ничего, кроме холода в голубых глазах и твердых линиях лика.

– Одежда, миледи. Штаны, туника, подбитый жилет. Можете надеть туфли и плащ, теплый, с капюшоном, если у вас есть.

– Не понимаю. Я должна ехать в Лондонтаун одетая как мужчина?

– Как паж, Ариана. Мой паж. И в Лондонтаун вы не едете.

– Но… Сэр Гвен сказал, чтобы я готовилась к отъезду после заутрени.

Лион подошел к очагу и протянул руки к огню.

– У меня другие планы. Я везу вас в Крагмер.

– Крагмер! – ахнула Ариана. – А как же Вильгельм? Сэр Гвен? Завоеватель передумал отправлять меня в Лондонтаун?

Наконец Лион повернулся и посмотрел на нее. Глаза его походили на котел, в котором кипят чувства.

– Нет, Вильгельм не передумал. Он в спешке уехал, когда узнал про осаду Честера.

– А что будет, когда ему станет известно, что вы ослушались его? Что сделает сэр Гвен, когда поймет, что я уехала без разрешения? Я боюсь за вас, милорд.

Он всмотрелся в ее лицо, ненавидя себя за то, что дал ей надежду там, где ее не существовало. Он не шутил, решив, что не сможет быть ей мужем, но не мог оставить ее в Лондонтауне среди распущенных придворных, которых не в силах обуздать даже Вильгельм. Лион хотел, чтобы она находилась рядом с ним, несмотря на то что ее присутствие станет для него непрекращающейся мукой. Мудрый человек на его месте оставил бы ее с Вильгельмом, подальше от себя, вне досягаемости, чтобы не видеть рядом постоянное напоминание о бесчестии.

– Вильгельм ничего не сделает. Он слишком занят в Честере. А сэру Гвену поручено отвезти в Англию сына Малькольма. Из-за вас они не станут задерживаться. Наследник короля куда важнее жены барона. К тому же у них есть еще леди Забрина. Быть может, – с надеждой в голосе произнес он, – Вильгельм смягчится, и я снова окажусь в милости до того, как он узнает, что вы не в Лондонтауне. Я видел его таким прежде. Он скор на расправу, но, когда остынет, здравомыслие возвращается к нему.

– Надеюсь, вы правы, – с сомнением в голосе произнесла Ариана. Она не была уверена, что Вильгельм в скором времени остынет.

– Я вернусь за вами до рассвета.

– А если нас увидят стражники Вильгельма?

– Не увидят, – твердо произнес Лион. – Никто, кроме моих людей, не знает, что у меня нет пажа. Раньше у меня служил один молодой парень, но он был случайно убит. Когда будем выезжать из Абернети, никто ничего не заподозрит. Главная забота сэра Гвена – выполнить указания Вильгельма.

Ариана посмотрела на него полными слез глазами.

– Лион, я… я не знаю, что сказать. Вы стольким пожертвовали ради меня. Почему вы это делаете? Почему?

Сердце Лиона едва не разорвалось, когда он увидел сверкающие слезинки, собравшиеся на длинных ресницах Арианы.

– Господи, помоги мне, ибо я над собой не властен, – прошептал он сквозь сжатые зубы. Не этого ответа ждала Ариана, но иного он сказать не мог. Любой другой окончательно уничтожил бы изорванные остатки гордости. Затем, словно в подтверждение своей мольбы, он рванул Ариану к себе, впился в ее губы и тут же оттолкнул. Прежде чем Ариана поняла, что означал этот поцелуй, он вышел из комнаты.