Незначительная деталь

Я делаю глубокий вдох. Да, теперь, после того как я зашла за все черты и границы – военные, географические, телесные, психические, умственные, – назад дороги нет. Возвращаясь к израильской карте, ищу первое место, которое хочу посетить, – оно оказывается черной точкой средних размеров неподалеку, а над ней – слово «Джаффа», напечатанное маленькими жирными английскими буквами. Там находится несколько военных музеев, а также армейский архив, в котором, как сказал мне автор статьи, я могу найти сведения о случившемся в первоисточниках. Вооружившись различными картами, которые были со мной, я пытаюсь определить оптимальный способ туда добраться. Выясняется, что добраться из точки А в точку Б прямиком не получится – не потому, что таких дорог нет, а потому, что согласно паре карт на самой короткой дороге стоит как минимум два блокпоста. И ни одна карта из тех, которыми я владею и не владею, не может предупредить о «летучих блокпостах» и о бесконечной строящейся стене, которая продолжает перекрывать всё новые и новые пути. И правда, за эти годы я ни разу не слышала, чтобы хоть кто-нибудь что-нибудь говорил об этой самой короткой дороге: ни одного рассказа, например, об аварии, которая там случилась, или о ящике овощей, купленном у продавца на обочине. И дело тут наверняка не в забывчивости – как правило, подобное значит, что по той дороге больше никто не может ездить. Итак, если я хочу проехать и встретить на своем пути как можно меньше опасностей, лучше выбрать более длинную, но более быструю дорогу, по которой сами израильтяне ездят к побережью. Заведя машину, я снова трогаюсь с места – медленно, мягко, осторожно. Через несколько метров справа показывается улица, которая в прошлом вела в Рамаллу мимо деревни Бейтуния, – я ездила этим путем десятки раз по дороге в Яффу или Газу. Теперь эта улица тоже перекрыта: в ее конце справа возвели бетонные восьмиметровые ограждения, очень похожие на те, что используются при строительстве стены. Я видела их у блокпоста Каландия, но там ограждение походило на укрепления замка. «Тюрьма Офер» – гласит придорожный знак. Я многое слышала об этой тюрьме за последние годы, но вижу ее впервые – она недавняя: закончили ее в 2002 году, весной которого участились поползновения партизан. Тогда армия собрала всех старше шестнадцати и младше пятидесяти на открытой площади и увезла в тюрьму: один из этих заключенных – мой коллега на новой работе. Очень приятный человек, родом из Рафаха. Недавно он вспоминал при мне месяцы, проведенные в заключении здесь, и запах свежеуложенного асфальта, на котором спал. За тюрьмой лежит военная база, скрытая за рядом кипарисов, – раньше за стволами, ветками и острыми запыленными листьями виднелись танки и военные автомобили, засевшие в своих огромных ангарах. На перекрестке я разворачиваюсь обратно в направлении Иерусалима и двигаюсь по улице 443. Потом надо будет повернуть направо, на улицу 50, затем снова направо, на улицу 1, к Яффе. Я продолжаю осторожно вести машину по улице 443 и вскоре приближаюсь к очередному блокпосту. Сердце снова колотится так, что отдается в голове, а перед глазами пляшет рваная паутина. Блокпост всё ближе, и надо его проехать. Солдаты, выстроившиеся там, обычно не утруждают себя кого-либо останавливать и меня тоже не задержат: надо чуть сбавить скорость и верить, что я проскочу. И я проскакиваю! Однако после этого уверенность в себе полностью развеивается, и я совершенно забываю, где я! Сначала я думаю, что уже ездила по этой улице, но теперь не уверена: та улица, которую я знала всю жизнь, кроме нескольких последних лет, была узкой и извилистой, а эта кажется такой широкой и прямой. К тому же тут появились пятиметровые стены по обеим сторонам и много новых зданий – это поселения, которых раньше здесь не было, а если они и существовали, то были едва заметны. Палестинская же деревня, что раньше тут стояла, почти исчезла. Вытянув шею и широко раскрыв глаза, я ищу взглядом эту деревню, ее дома, рассыпанные по плоскогорью, словно камни, соединенные узкими тропинками, вьющимися среди многочисленных изгибов земного рельефа, но безуспешно – теперь ничего из этого нельзя разглядеть. Чем дальше я продвигаюсь, тем меньше понимаю, где я! Наконец слева я замечаю очередной перекрытый переулок и только теперь убеждаюсь, что действительно направляюсь по той же дороге, по которой ездила десятки раз прежде, а этот переулок, теперь перекрытый кучей почвы и огромными бетонными кубами, ведет в деревню Аль-Джиб. Остановив машину там, где дорога раздваивается, я выбираюсь из нее и приближаюсь к куче земли и бетона, чтобы убедиться: они действительно здесь, их невозможно сдвинуть, и моя машина – да и ничья машина – не сможет проехать. А эта дорога была красива – постоянно виляла то вправо, то влево среди холмов, усеянных деревьями, и деревеньки, окутанной тишиной, устремляясь в Бейт-Аксу. Вернувшись к машине, я открываю карту, изданную израильским правительством, и принимаюсь разглядывать дорогу, которой израильтяне ездят к побережью. Значит, спустившись по улице 50 на дно долины, надо ехать по шоссе, повернуть направо, на улицу 1, и следовать по ней очень долго, никуда не сворачивая. Я изучаю территорию вокруг улицы 1 – согласно карте, она занята в основном поселениями. Только две палестинские деревни – Абу-Гуш и Айн-Рафа. Открыв карту, где изображается Палестина до 1948 года, я вижу множество палестинских деревень, которые в 1948-м разрушат, разогнав их жителей. Многие названия я узнаю – у меня есть коллеги и знакомые родом оттуда: деревня Луфта, Аль-Касталь, Айн-Карем, Аль-Малеха, Аль-Джура, Абу-Шуша, Сарис, Анаба, Джамзу, Дейр-Тариф. Но большинство названий мне незнакомы, и я даже чувствую своего рода одиночество: Харба-Аль-Умур, Бейр-Маин, Аль-Бурдж, Харба-Аль-Буира, Бейт-Шина, Салбейт, Аль-Кабаб, Аль-Каниса, Хуруба, Харба-Закария, Аль-Буррия, Дейр-Абу-Саляма, Эн-Наани, Джиндас, Аль-Хадиса, Абу-Аль-Фазель, Кисля и многие другие. Я возвращаюсь к израильской карте – здесь на месте всего этого располагается большой парк Канада. Закрыв все эти карты, я завожу машину, еду по улице 50 и на этот раз не встречаю никаких препятствий. Преодолев улицу, я начинаю спускаться в Иорданскую долину, направляясь к перекрестку Бейт-Шимин, как он отмечен на указателях. Изначально он назывался Бейт-Сусин, в честь ближайшей деревни, которая указана на карте 1948 года и которой теперь нет. Уцелел только один дом – я вижу его слева: вокруг кипарисы, а среди камней постройки проросла трава.