Незначительная деталь

Моя машина стремительно рассекает окружающий пейзаж; я еду по почти прямой дороге, не переставая смотреть на израильскую карту, лежащую на пассажирском сиденье, – боюсь потеряться в закоулках этой территории, где теперь, после долгого отсутствия и произошедших с землей перемен, чувствую себя совершенно чужой и продолжаю убеждаться в полном отсутствии здесь чего-либо палестинского. Это видно в названиях городов и деревень на указателях, в объявлениях, написанных на иврите, в современных зданиях, даже в просторных полях, раскинувшихся до горизонта. Однако, спрятавшись, мухи рано или поздно возвращаются и начинают кружить вокруг картины, и точно так же всю дорогу я подмечаю мелкие детали, выдающие наше присутствие тут: одинокая пальма в поле, старый цикорий, несколько пастухов со своими стадами на далеком холме. Я снова быстро смотрю на израильскую карту, чтобы еще раз проверить, нужно ли проехать мимо кибуца Галуйот справа, о приближении которого вскоре оповещают несколько великанских дорожных знаков. Кибуц – высокое современное здание, нависающее над горизонтом. Оттуда нужно свернуть налево, на улицу Саляма, и ехать дальше до Яффы, или «Яфо», как называют этот город указатели, ведущие меня к нему. Наконец горизонт засинел – море! Наконец-то настоящее море, после долгих лет отсутствия, за которые оно приняло голубой цвет, каким водные массивы обозначают на картах. Теперь меня ведет к Яффе море, а не указатели. Я не в силах не поглядывать время от времени на его колыхающуюся синеву и одновременно веду машину по унылой улице с заводами и станциями авторемонта… и вдруг чуть не попадаю в аварию! В очередной раз бросив быстрый взгляд на морскую поверхность, переливающуюся под лучами полуденного солнца, я неожиданно – и поздно – замечаю, что светофор над четырехсторонним перекрестком, который я начинаю проезжать, горит мне красным. Все машины скорее тормозят и дают мне дорогу. Проклятье! Что я наделала! Проехав перекресток, я торможу у обочины и пытаюсь отдышаться. Всё тело снова немеет и наливается тяжестью. Какая же я неловкая, за эту черту ни в коем случае нельзя заходить. Я не могу успокоиться, но нужно немедленно трогаться – моя машина мешает другим. Я снова быстро еду, слабо держась за руль дрожащими руками. Ноги еле нажимают на педали газа, сцепления и тормоза. В конце улицы я повернула налево, а оттуда остается всего несколько метров – и я у моей первой остановки, Музея Армии обороны Израиля. Парковка перед музеем оказывается почти пустой; это уменьшает мое волнение, но одновременно осложняет выбор места для машины. Я не знаю, стоит ли поставить ее в тени, или как можно ближе к выходу, или в безопасном и укромном месте, чтобы не угнали, или там, где никто не захочет парковаться, чтобы с автомобилем ничего не случилось, чтобы его даже не поцарапали. После немалых раздумий поставив-таки машину, я кладу в сумку карты и куртку (снятую из-за жары) и замечаю рядом две упаковки жвачки. Достав из упаковки две пластинки, я бросаю их в рот: с утра я, кроме кофе, ничего не ела и не пила, а в жвачке хотя бы есть сахар.