Незначительное (ЛП)

  Резник открыл пакет с куриной грудкой и бри. Он задавался вопросом, сколько времени ей понадобится, чтобы добраться до сути, но уже решил, в разумных пределах, что ему все равно.

  «Во всяком случае, — говорила она, — в одном из его рассказов мужчину арестовывает патрульная машина за то, что он в одиночестве прогуливался по этому району. Блуждание. Достаточно подозрительно само по себе, чтобы считаться преступлением. Когда он пытается возразить, аргументировать свою позицию, он обнаруживает, что это невозможно. Полицейская машина полностью автоматизирована, внутри нет человека».

  — Это называется притчей? — спросил Резник. Вивьен Натансон улыбнулась. — Наверное, это более расширенная метафора.

  — А я бесчеловечный полицейский?

  "Надеюсь нет. Как твой бутерброд?

  "Потрясающий." Он жестом предложил ей взять кусочек, но она отказалась.

  «Слишком далеко в моей предрождественской диете, чтобы остановиться сейчас».

  "Что вы делали? Пока вы шли.

  — О, задумался.

  — Лекции и тому подобное?

  "Ага. Среди прочего».

  Резник поймал себя на том, что хочет спросить, какие еще вещи. «Когда вы проходили через полумесяц, вы видели кого-нибудь из описаний Эмили Моррисон?»

  Он передал фотографию через стол, и она внимательно посмотрела на нее, прежде чем ответить «нет».

  — И вы не замечали ничего необычного вокруг дома Моррисонов?

  — Я не знаю, какой именно.

  «Женщина, которую видели, согласно некоторым сообщениям, проявляла особый интерес к дому».

  — Но я не знаю…

  "Вы сказали."

  «Я думаю, — сказала Вивьен Натансон, — если я сильно не ошибаюсь, тон этого разговора изменился».

  «Пропала девушка: дело серьезное».

  — И я под подозрением?

  "Не совсем."

  «Но если бы у меня была конкретная причина быть в этом районе в то время, если бы, например, я звонила другу по номеру, о, двадцать восемь или тридцать два…» Она остановилась, увидев реакцию Резника. лицо. — Это дом, не так ли? Тридцать два. Где они живут? Моррисоны».

  Резник кивнул.

  — Я не знал.

  Он ничего не сказал, но смотрел на нее; намек на тревогу в ее поведении, уже не семинар.

  — Но вы не видели девушку?

  "Нет."

  "Любая девушка?"

  — Не то, чтобы я помню.

  — А ты бы помнил?

  "Возможно. Наверное."

  «Как насчет Ford Sierra?»

  Вивьен покачала головой. «Боюсь, я замечаю машину только тогда, когда она наезжает на меня».

  — Будем надеяться, что нет.

  — Но я видел человека.

  Господи, подумал Резник, неужели она играла со мной все это время?

  — Возможно, он даже тот, кого вы ищете. По радио говорили, что кто-то бежит».

  "Да."

  «Ну, я переходил, знаете ли, к тропинке, ведущей к каналу. Он врезался прямо в меня, чуть не сбил с ног».

  Как внизу, подумал Резник, хотя это он упал. — Ты думаешь о других вещах? он спросил.

  «В какой-то степени. Но больше всего виноват он. Просто не смотрел, куда он идет.

  — Куда он смотрел?

  «Сзади через плечо».

  Резник ясно видел в уме изгиб улицы, направление, в котором шла Вивьен, путь, по которому шел бегун. Бегущий человек повернул голову назад, откуда пришел, в сторону дома номер 32.

  Резник чувствовал, как на его руках покрываются крошечные мурашки, слышал изменение регистра в его голосе, когда он говорил. — Не могли бы вы дать нам описание?

  "Я так думаю."

  «Подробно?»

  — Это было только на мгновение.

  — Но близко.

  — Да, близко.

  Резник уже потянулся к телефону. «Что я хотел бы сделать, кроме как принять ваше заявление, организовать приезд художника на станцию, сделать рисунок по вашему совету. Посмотрим, как близко мы сможем подобраться. Хорошо?"

  «В таком случае, — улыбаясь, она наклонилась вперед, — если я буду здесь все это время, то получу половину этого бутерброда».

  Двадцать девять

  — Я не знал, что у тебя это есть.

  Майкл покачал головой. — Я тоже. Должно быть, Диана оставила его вместе со своими вещами. Сомневаюсь, что она сделала это намеренно».

  — Возможно, Эмили взяла его.

  "Может быть."

  Бирка была из прозрачного пластика, с обрывом на том конце, где она должна была быть прикреплена к ножке или руке новорожденного: имя, написанное черным фломастером, Эмили , имя и дата.

  Они пробыли в ее комнате уже почти час, перебирая одежду, некоторые из которых Эмили никогда не носила, переданные от друзей и купленные родителями Лоррейн. В папке были инстаматик-фотографии их первого отпуска, их троих, после свадьбы, развода.

  — Ты это помнишь?

  Эмили на спине скучающего осла, сжимающая руку Майкла. Хотя ни один из них не мог выразить это словами, каждый думал об Эмили так, будто больше никогда ее не увидит.

  — Кто это говорил по телефону ранее? — спросил Майкл.

  «Только моя мать».

  Майкл кивнул, задаваясь вопросом, по какой логике она возложила бы вину за случившееся прямо на его ноги.

  «Она послала тебе свою любовь», — сказала Лоррейн, они оба знали, что это ложь.

  — Я думал, это могла быть полиция.

  — Майкл, я бы сказал тебе.