Незнакомец. История падения

– Я не могу идти, – прошептала, пугаясь чувства незащищенности. Будто весь мир отобрали, бросив меня в невесомость. Я попыталась встать, но Владимир не позволил. Подхватил на руки, попутно умудряясь закрыть дверцу автомобиля, и понес так, словно не обращая внимания на неудобства. Будто так и должно было быть…

– Прости, – я прошептала, прикасаясь щекой к его плечу. – От меня одни проблемы.

– Перестань извиняться, девочка. Мне нравятся твои проблемы.

– Ты странный.

Он вздрогнул. Я чувствовала вибрацию, прокатившуюся по мужскому телу. Мои слова вызвали в нем непонятную реакцию.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что странно так думать о чужих проблемах. И вытаскивать из них глупую девчонку.

– Пожалуй, я так думаю только о тебе.

– Это делает меня особенной? – хмыкнула, ощущая под щекой теплую кожу шеи.

– Более чем, – прошептал Владимир, входя в мою квартиру.

Я попыталась сползти с его рук, но он не отпустил. Несколько уверенных и размашистых шагов, и он замер на пороге спальни.

– Наверное, дальше я сама? – неуверенно проговорила, но руки, которыми оплела его шею, не разомкнула.

– Наверное, – отстранено отозвался Владимир, помогая мне спуститься на пол. Ноги коснулись паркета, и в голове как-то резко все поплыло. Я покачнулась, заваливаясь набок. – Кристина!

– Я в порядке. Только меня сейчас стошнит, – прошипела, пытаясь сориентироваться в темной комнате.

Глава 10.

Мой сон был похож на обезображенную галлюцинациями реальность. Или это сон перемешался с реальностью, из-за чего я теряла ориентир? Но как бы ни было, утром, разомкнув веки, я все еще видела пляшущие звездочки перед глазами и чувствовала горечь в глотке.

Меня стошнило. Это немногое из того, что я смогла запомнить. Первый раз, когда я добралась до туалета, меня выворачивало и трясло; разрывало горло спазмами. Но я выдала весь свой скудный ужин. Алое пятно было похоже на брызги крови.

– Это вино, – где-то на периферии я услышала голос Владимира. Он был там. Стол около меня, держал за волосы и смотрел. Смотрел, как меня выворачивало. Он не ушел, даже тогда когда я попыталась его оттолкнуть и выгнать. Он влил в меня стакан воды и заставил вернуться к унитазу. Я отказывалась, но тогда почувствовала его пальцы на губах.

– Ты сделаешь это, – приказал мужчина, проталкивая указательный палец мне в рот. Коснулся неба, царапнул десну, когда я сопротивлялась и отпихивала его руку. Надавил на корень языка.

Меня стошнило во второй раз. Больше я не сопротивлялась. Он вливал в меня воду, возвращал к унитазу, давил на горло. Меня рвало. Достаточно долго, по его словам, чтобы избавиться от части того, что подсыпали в мой бокал. Что именно, он так и не сказал. Но следующая пытка оказалась еще хуже той, через что мне пришлось пройти.

Когда Владимир убедился, что я промыла благодаря его стараниям желудок, он поставил меня на ноги, прислоняя спиной к ледяной стене. Сдернул резкими движениями платье. Я слышала хруст ткани под его руками.

– Эта тряпка, – ответил он на мое безмолвное возмущение. Или я что-то сказала вслух?

Он покачал головой, провел пальцами по белью. Оно полетело в ту же кучу, которая уже образовалась из тряпок под моими ногами. И лишь когда я оказалась совершенно нагой, Владимир выдохнул, отступая на шаг назад. Придерживая меня вытянутыми руками, он посмотрел на мой живот. Я не чувствовала смущения. Лишь разрастающийся пожар, от которого меня колотило.

– Теперь туда, – приказал мужчина, подхватывая меня под локоть. Поволок к просторной душевой и затолкал под воду.

Я орала. Помню, как горло саднило от рвотных позывов и крика. Ледяная вода обжигала. Сдирала кожу, обнажая кости. Я визжала, хрипела и отбивалась. Но Владимир держал. Его руки были прочнее металла. Он сковал мои запястья пальмами и заставлял стоять под водой.

Поток. Нескончаемый ледяной поток падал на нас. Я отбивалась, дергалась, неоднократно падая, обдирая коленки о плитку. Но Владимир каждый раз возвращал меня на место. Его одежда стала мокрой. Насквозь мокрой. Но он так и стоял в прилипшей к телу рубашке. Лишь его пиджак остался где-то там. Где? Возможно, я пропустила этот момент, когда отключилась около унитаза между вторым и третьим промыванием? Я не помнила.

Перевернувшись на другой бок, я подняла руки над головой. Темные пятна на запястьях.

– Прости, – шептал он, укутывая меня в полотенце. – Прости. Прости.

Я возненавидела это слово. Возненавидела его голос. Я хотела, чтобы все было иначе…

Владимир отнес меня в постель. Обессиленная, опустошенная, замерзшая. Я повисал на его руках и не сопротивлялась. Я была согласна даже на то, чтобы он выбросил меня, швырнул. Сломал. Хоть что, лишь бы не лёд, сковавший мою кожу коркой.

– Останься со мной, – последнее что я помнила из произнесенного.

А дальше тьма добралась до меня.

***