Незнакомка в городе сегуна. Путешествие в великий Эдо накануне больших перемен

В тех дидактических руководствах, что обычно читали девочки, иллюстрации были черно-белыми, но изображенные на них изящные красавицы, читавшие книги в комнатах, обращенных в сад, наверное, носили те самые воображаемые одежды, а может быть, и еще лучше – такие наряды, которые в деревне Исигами никто даже представить не мог. Что читали те женщины? О чем разговаривали? Куда направлялись, когда покидали свои комнаты?

Какая жизнь была бы у Цунено, если бы она могла так одеваться?

Девочка Цунено не просто сшивала раскроенную ткань. Старательно делая идеально ровные стежки, она собирала воедино оставшиеся части прошлого страны – того прошлого, когда Япония была вписана в процесс общемировой торговли. К началу девичества у нее скопились десятки нарядов[75], которые, не помещаясь уже в стоячий шкаф, лежали в сундуках и корзинах. Ее гардероб состоял из самых разных кимоно: из шелкового крепа цвета глицинии с мелким узором и на подкладке; из такого же шелкового крепа в мелкий, но другой рисунок и черного цвета; полосатого кимоно на подкладке из шелка, сотканного в Титибу; кимоно из шелка-сырца. На зиму имелись теплые одежды, подбитые ватой: красновато-коричневого, «ястребиного», цвета; более сдержанного «чайного»; атласные – и с белыми узорами, и со всевозможными полосами. Еще были верхние накидки из светло-розового дамаста и угольно-черного атласа. Летом Цунено носила однослойные полосатые и узорчатые кимоно как из шелка цумуги, так и из хлопка. Каждая вещь ее гардероба была местного производства, но вся эта одежда смогла появиться на свет лишь за счет расцвета торговли между разными странами[76] – благодаря эпохе, которая давно миновала к тому времени, когда Цунено научилась шить.

Большая часть ее гардероба была сшита из хлопка, который, как известно, не рос в Японии. Хлопок завезли в XV веке из Южной Азии через Китай и Корею; к началу XVI столетия его научились выращивать на местной почве, но не в таких количествах, чтобы полностью удовлетворить спрос на внутреннем рынке. Шелк в Японии ткали с древности, однако и в этом случае спрос на готовый материал значительно превышал предложение. В результате Япония импортировала китайский шелк в больших количествах. В бурные времена «эпохи воюющих провинций» японцы были печально известны как отчаянные пираты и азартные торговцы. Отправляясь из гаваней Японского моря, они совершали налеты на побережье Китая и добирались до Юго-Восточной Азии, где меняли камфору, рис и серебро на оружие, оленьи шкуры, порох, ткани и сахар. Стержнем японских торговых отношений стали драгоценные металлы, которые с поразительной скоростью практически бесперебойно добывались в недавно открытых рудниках. По всему архипелагу стремительно росли города, населенные алчными старателями, бандитами и ничего не решающими чиновниками. То, что начиналось как региональная торговля, когда китайский шелк обменивался на японское серебро, в начале XVII века приобрело глобальный масштаб. С появлением Голландской Ост-Индской компании Япония вышла на мировой рынок. Эта нидерландская компания, довольно быстро обустроив свои торговые фактории на берегах Индийского океана и в Юго-Восточной Азии, начала отправлять в японские порты суда, груженные шелковыми нитями и индийским хлопковым волокном.

Ближе к середине XVII столетия, когда сегуны из рода Токугава окончательно закрепились в Эдо, Япония сошла с арены бурной мировой политики и военных конфликтов. При дворе сегуна уже к 1630-м годам были всерьез обеспокоены распространением христианства, которое воспринималось как пагубная чужеземная религия. Особенно ситуация обострилась после того, как в 1637 году на острове Кюсю вспыхнуло массовое восстание, причем к мятежникам примкнула группа новообращенных христиан из числа влиятельных граждан. Сегун запретил иностранным послам и торговцам ступать на землю Японии, сделав исключение лишь для голландских протестантов, разрешив им высаживаться в порту южного города Нагасаки. Голландцы добились подобной привилегии, так как сумели убедить японского правителя, что они – в отличие от своих конкурентов-католиков – не заинтересованы проповедовать христианство среди местного населения. Примерно в то же время сегун запретил своим подданным любые путешествия южнее островов Рюкю и западнее Кореи. Таким образом японцы, находившиеся в момент оглашения указа далеко от родных берегов, фактически оказались в изгнании.