Незнакомцы на Монтегю-стрит

– Вообще-то, это научно-популярная литература для взрослых, – медленно произнес Марк, разжевывая каждое слово, как будто разговаривал с маленьким ребенком. – Но мой издатель просил меня не слишком об этом распространяться, поэтому, боюсь, больше я ничего не смогу сказать.

Не дожидаясь сомелье, Джек вновь наполнил бокал сидром и залпом выпил его, словно виски.

– Какая жалость, – сказал он. – Ведь мне так хотелось услышать до конца все до единой подробности!

Мы с Ребеккой как по команде посмотрели на Джека. Это было некрасиво, даже для него. Я не стала напоминать ему, что именно он сдвинул столы, чтобы присоединиться к нам.

Марк оставался внешне невозмутимым.

– А когда выйдет ваша следующая книга, Джек? Может, нам стоит устроить двойное торжество или что-то в этом роде, если она выйдет примерно в то же время, что и моя.

Когда подошел официант, Джек посмотрел на него так, как тонущий человек смотрит на песчаную отмель:

– Замечательно. Я проголодался. Все готовы сделать заказ? – Он бегло оглядел сидящих за столом. – Тогда ладно. Принесите еще одну бутылку вашего лучшего игристого напитка и еще один сидр для меня. И, пожалуйста, запишите все это на счет мистера Лонго, так как он сейчас крупный автор.

Марк выразительно посмотрел на него и прочистил горло:

– Я сам собирался это предложить. В конце концов, ведь это мой праздник. – Он вновь поднял бокал и, отсалютовав Джеку, поднес его к губам. Его глаза были похожи на глаза кошки, которая съела сливки, а заодно и миску.

* * *

К тому моменту, когда я вернулась в дом матери, я была морально истощена. Передние фонари у входа еще горели, даря ощущение домашнего тепла. Их свет как будто говорил о том, что кто-то заботится обо мне. Это будет одна из немногих вещей, по которым я буду скучать, когда вернусь в свой дом на Трэдд- стрит.

Тихонько задвинув на входной двери засов и включив сигнализацию, я повернулась к лестнице.

– Мелани?

Я вздрогнула. Голос отца прозвучал из гостиной, и я направилась туда. Комната была залита лунным светом. Проникая сквозь витраж, тот отбрасывал на пол и стены разноцветные пятна. Я скорее почувствовала, нежели увидела громоздкую тень кукольного домика в дальнем углу комнаты, куда не проникал свет.

– Папа? Почему ты сидишь здесь в темноте?

– Я не хотел, чтобы твоя мама знала, что я все еще здесь. Она бы захотела составить мне компанию и накормить меня. Не то чтобы мне это не нравилось, но просто мне нужно поговорить с тобой.

Я постаралась не думать о том, что он имел в виду под «все еще здесь», и решительно перешла к следующей теме.

– О чем?.. – спросила я, опускаясь на диван рядом с ним.

– С этим кукольным домиком что-то не так.

Я едва не усмехнулась, но заставила себе сдержаться и подождать, что он скажет дальше. Пока мой отец сам не увидел призрак моего гессенского солдата, он в лучшем случае пренебрежительно относился к экстрасенсорному дару – моему и моей матери. И хотя он больше не кривил в усмешке губ, ему все еще стоило немалых усилий признать, что есть нечто такое, что мы с матерью видим, а он – нет. Когда он больше ничего не добавил, я спросила:

– Что ты имеешь в виду?

Отец ответил не сразу:

– Пока я сидел здесь и ждал тебя, я готов поклясться, что услышал… дыхание. Я даже думал, что в комнате кто-то есть. Я включил лампу, чтобы посмотреть, и вот что я нашел. – Наклонившись, он включил лампу рядом с диваном. Ее свет упал на кофейный столик, на котором лицом вверх лежали фигурки мальчика и собаки. Их холодные глаза смотрели в потолок. Голова мальчика была повернута под странным углом, череп собаки треснул пополам.

– А где были другие фигурки? – тихо спросила я.

Отец пристально посмотрел на меня:

– Столпились перед окном башни.

Я негромко ахнула. Похоже, отец услышал меня. Он тотчас протянул руку и выключил свет.

– Ты знаешь, что здесь происходит? – спросил он.

– Нет. Во всяком случае, пока. Мы с Джеком пытаемся это выяснить.

Отец пару секунд молчал.

– Как-то мне все это не нравится… сгоревшая дорожка на лестнице, поцарапанные стены. И не только потому, что мне потом все это чинить. Просто… в общем, будь осторожна, хорошо? – Его голос сорвался на хрип. – Мне страшно думать, что вы вдвоем боретесь с чем-то таким, что неподвластно мне. Это… нехорошо.

Я взяла его руку:

– Пап, мы с мамой справимся. Вместе у нас это хорошо получается.

– И о чем ты только думала, когда поставила эту штуку в комнату Нолы? Она такая юная и беспомощная. Как, по-твоему, она защитит себя…

– Не такая она и беспомощная, – возразила я. Почему-то мои теплые чувства к нему начали немного остывать. – Ты же знаешь, мы позаботимся о ней.

– Знаю, – сказал отец, поглаживая мою руку. – Только у нее нет матери, а тут еще Джек… – Он не договорил.

Джек? Ведь он сказал, что ждал меня, когда услышал из кукольного домика какой-то звук.

– Ты ведь ждал меня не за тем, чтобы поговорить о кукольном домике?

Отец покачал головой:

– Нет. Я хотел поговорить с тобой о чем-то большем… личном.