Незнакомцы в поезде

Однажды в середине декабря Гай сидел в офисе и разглядывал наброски будущего дома в Коннектикуте, когда вдруг зазвонил телефон.

— Привет, Гай. Это Чарли.

Гай узнал голос и напрягся всем телом, как перед дракой.

Но в двух шагах от него сидел коллега, Майерс.

— Как поживаете? — тепло поинтересовался Бруно. — С Рождеством вас.

Гай молча положил трубку на рычаг и бросил взгляд на Майерса. Тот склонился над чертежной доской и вроде бы ничего не замечал. Из-под края зеленой занавески было видно, как за окошком голуби клюют зерно, насыпанное на подоконник.

Телефон снова зазвонил.

— Гай, я хочу с вами встретиться.

Гай вскочил на ноги.

— Извините, я с вами встречаться не хочу.

— В чем дело? — спросил Бруно с наигранным смешком. — Боитесь, что ли?

— Просто не хочу.

— А… Ну ладно. — Голос у него стал хриплый, Бруно явно был оскорблен.

Гай ждал, твердо решив не отступать первым. Наконец Бруно повесил трубку.

В горле пересохло. Гай пошел к фонтанчику для питья. На стене висел большой снимок с воздуха четырех строящихся зданий «Пальмиры»; косые лучи солнца освещали его половину ровно по диагонали. Гай повернулся к снимку спиной. Его приглашали выступить в чикагском колледже, где он учился, один из ведущих архитектурных журналов ожидал от него статьи. Но по части заказов все было глухо — словно «Пальмира» стала для Гая объявлением бойкота. И почему бы нет? Ведь «Пальмирой» он обязан Бруно. А если даже не Бруно, то неизвестному убийце.

Прошло несколько дней. Как-то вечером Гай вместе с Анной спускался по заснеженным ступеням многоквартирного дома на Западной Пятьдесят третьей улице и увидел, что их кто-то поджидает. Высокий человек с непокрытой головой стоял на тротуаре и смотрел на них снизу вверх. Гай вздрогнул и невольно сжал руку Анны.

— Добрый вечер, — меланхолично проговорил Бруно.

Лицо его впотьмах было едва различимо.

— Добрый вечер, — ответил Гай сухо, будто обращаясь к незнакомцу, и прошел мимо.

— Гай!

Они с Анной разом обернулись. Бруно догонял их, сунув руки в карманы пальто.

— В чем дело? — спросил Гай.

— Просто хотел с вами поздороваться. Узнать, как дела.

Бруно смотрел на Анну с недоумением и обидой, которые маскировал вежливой улыбкой.

— Дела хорошо. — Гай пошел дальше, увлекая Анну за собой.

— Кто это? — прошептала она.

Гай боролся с желанием глянуть через плечо. Он знал, что Бруно стоит там, где он оставил его, смотрит ему вслед и, может быть, даже плачет.

— Да так, один парень, заходил к нам на прошлой неделе, работу искал.

— И ты не можешь ничем ему посодействовать?

— Нет, он алкоголик, — отрезал Гай и постарался сменить тему.

Он начал рассказывать о будущем доме, понимая, что ни о чем другом не сможет сейчас говорить спокойно. Он купил землю, и на ней уже закладывали фундамент. После Нового года надо на несколько дней съездить в Олтон. Сидя рядом с Анной в кинотеатре, Гай думал, как отвязаться от Бруно, как припугнуть этого человека, чтобы он исчез.

И чего вообще добивается Бруно? Весь фильм Гай просидел, сжав кулаки. Надо пригрозить Бруно полицией — и в самом деле сдать его, если придется. Он просто предложит им обратить на него внимание. Если Бруно невиновен, от этого не будет никакого вреда.

Но все-таки чего добивается Бруно?

19

В поездке на Гаити крылась возможность отвлечься. Нью-Йорк, Флорида — любое место на североамериканском континенте было адом, ведь там находился Гай, который не желал его видеть. Чтобы унять боль и тоску, Бруно больше обыкновенного пил и убивал время, измеряя свой дом и двор в Грейт-Неке шагами, а комнату отца и вовсе рулеткой. Согнувшись в три погибели, он мерил и мерил, упорно, как неутомимый механизм. Лишь иногда он пошатывался, и это выдавало, что он пьян, а не сошел с ума. Так он провел десять дней после встречи с Гаем, пока мать и ее подруга Элис Леффингвелл собирались на Гаити.