Незримые фурии сердца

– Вообще-то Алехандро, по-моему, гей. Вроде тебя, – пояснила она, словно я мог это запамятовать. – Если хочешь, я вас познакомлю.

– Это было бы здорово. Думаю, он только и мечтает, чтоб его свели с человеком, который годится ему в дедушки.

– Пожалуй, ты прав. И потом, у него, вероятно, уже есть друг. Но ты всегда можешь прийти на занятие и вместе с нами на него попялиться. Клуб для тех, кому за шестьдесят.

– Не произноси это число, мам. Слышать его от тебя уж совсем страшно.

Мать улыбнулась и посмотрела в окно. Поезд тронулся. Предстояло ехать пару часов до Корка, потом автобусом до Бантри, а там я возьму такси до Голина.

– Ну давай, рассказывай, – попросила мать. – Что у тебя новенького?

– Да в общем-то ничего. Вот купил вазу в гостиную.

– И только сейчас об этом говоришь?

Я улыбнулся:

– Красивую.

– А на свидание-то ходил?

– Ходил.

– Как, бишь, его зовут?

– Брайан.

– И как все прошло?

– Не особо.

– Что так?

Я пожал плечами. В прошлый четверг в баре «Парадная гостиная» я встретился с мужчиной за пятьдесят, который после тридцати четырех лет супружества только что вышел, так сказать, из подполья. Весь вечер он плакался, что дети с ним не разговаривают, и под благовидным предлогом я поспешил откланяться. Выслушивать его не было сил.

– Тебе надо чаще выходить на люди и с кем-нибудь встречаться, – сказала мать.

– Периодически я так и делаю.

– Раз в год.

– Этого достаточно. Мне и так хорошо.

– Ты когда-нибудь заходишь на чаты?

– Что-что?

– На чаты заходишь? – повторила она.

– А что это?

– Место встречи геев. Там они обмениваются фото, сообщают, кому сколько лет, какой тип мужчин их интересует, и если повезет…

– Ты шутишь?

– Вовсе нет, этот способ знакомства очень популярен. Странно, что ты о нем не слышал.

Я покачал головой:

– Да нет, я уж лучше по старинке. Откуда ты все это знаешь?

– Я серебряный серфер.

– Кто ты?..

– Серебряный серфер. Знаешь, я так пристрастилась к этой игре! Каждую среду я хожу на компьютерные занятия в торговом центре «ИЛАК». Преподавателя зовут Кристофер.

– Он тоже снимает рубашку?

– Ой, нет и не надо, – сморщилась мать. – Он страшноват.

– Ты слишком много общаешься с внуками, – сказал я.

– Кстати, я говорила, что у Джулии появился кавалер? – спросила она, имея в виду свою старшую внучку.

– Вот как?

– Да. На прошлой неделе я их застукала, когда они куролесили в гостиной. Матери я ничего не сказала, но потом сама поговорила с Джулией – мол, ты того, осторожнее, побереги шмоньку. В семье хватит одной падшей женщины.

– Что значит – куролесили?

– О господи! – Мать подняла глаза к небу. – В каком веке ты обитаешь? Ты живой вообще?

– Конечно, живой, – обиделся я. – Нет, я догадываюсь, что это некая форма… – я замешкался, подбирая слово, – интимной близости…

– Да целовались они. Но чем дальше в лес… В молодости легко теряешь голову, а ей всего пятнадцать. Правда, парень милый. Очень воспитанный. Лицом смахивает на парнишку из группы «Уэстлайф»[68]. Будь я лет на шестьдесят моложе, я бы сама им занялась! – Мать рассмеялась. – Ладно, как там на работе? Что без меня творится в парламенте?

– Да ничего особенного. Все спокойно. Потихоньку готовлюсь к пенсии.

Мать замотала головой:

– Нет, я не разрешаю. Я еще не такая старая, чтоб заиметь сына-пенсионера.

– Осталось два года. А потом все.

– И чем займешься?

– Бог его знает. Может, попутешествую, если сил хватит. Хотелось бы посмотреть Австралию, но я не уверен, что в своем возрасте выдержу такую поездку.

– В прошлом году один мой приятель, тоже серебряный серфер, поехал в Австралию. У него дочь живет в Перте.

– Хорошо съездил?

– Нет, в самолете его хватил инфаркт, обратный перелет из Дубая он совершил уже в гробу.

– Отличный пример, – сказал я. – Вдохновляющий.

– Ему не стоило ехать вообще. Он уже перенес четыре инфаркта. Косая только и ждала случая. Он был дока в электронных таблицах. И в почте. А вот тебе надо ехать. И взять с собою меня.

– Правда? Ты бы отправилась в Австралию?

– За твой счет – охотно.

– Дорога ужасно долгая.

– Говорят, первым классом добираться весьма комфортно.

Я улыбнулся:

– Ладно, я подумаю.

– Увидели бы Сиднейскую оперу.

– Наверное.

– Взобрались бы на мост Харбор-Бридж.

– Это без меня. Я боюсь высоты. Да и не пустят меня с костылем.

– Тебе не говорили, что ты состарился раньше срока?

В Лимерике села молодая пара, занявшая места через проход от нас. Похоже, эти двое крепко поругались и лишь на время взяли передышку, дабы не привлекать внимания. Она буквально кипела, он прикрыл глаза и сжал кулаки. Контролер проверил их билеты и прошел в следующий вагон. Парень, с виду лет тридцати, достал из рюкзака банку «Карлсберга». Когда он ее вскрыл, на спутницу его попала капелька пены.

– Не можешь потерпеть? – спросила женщина.

– А зачем? – Парень приложился к банке и сделал добрый глоток.

– Хоть бы в кои-то веки ты не нажрался еще до шести часов.

– И ты бы каждый день нажиралась, если б жила с такой бабой.

Мы с матерью переглянулись, она кусала губы, стараясь не засмеяться.

– Здесь не курят. – Женщина буравила взглядом спутника, доставшего табак и папиросную бумагу. – Ты в поезде.