Незримые фурии сердца

– Нет, конечно, – сказал я. – Какое мне дело, если кто-то бездумно обрекает себя на вечные муки в геенне огненной?

– Что?!

– Шучу я.

– Очень надеюсь.

– И сколько их было? – поинтересовался я.

– Это так важно?

– Наверное, нет. Но хотелось бы знать.

– Скажем так: больше, чем у королевы, и меньше, чем у Элизабет Тейлор.

– Это сколько же? – не отставал я.

– В тебе говорит простое любопытство или извращенный интерес?

– И того и другого понемножку.

– Трое, если уж тебе так приспичило. Первый раз в восемнадцать лет с другом Джулиана. Мой второй…

– С другом Джулиана? – перебил я. – Кто же это?

– Не знаю, надо ли говорить. Может, он был и твой друг.

– Кто? – допытывался я.

– Вообще-то я не помню его фамилии. Я только что окончила школу, мы встретились на вечеринке в чьем-то доме. Звали его Джаспер. Он играл на аккордеоне. Я считаю, инструмент этот создан для музицирования на необитаемом острове, но парень, знаешь, играл совсем неплохо. Помню, руки его показались мне очень сексуальными.

– Неужели Джаспер Тимсон?! – Я оторопел.

– Он самый! – Алиса радостно хлопнула в ладоши. – Молодец, что вспомнил. Погоди, ты его, выходит, знаешь?

– Конечно, знаю. Он мой одноклассник. Ты хочешь сказать, что с ним ты потеряла невинность?

– Ну да, – Алиса пожала плечами, – так и так с кем-нибудь ее потеряешь. А он был милый. Симпатичный. И в нужный момент оказался под рукой. Смотри, ты обещал не осуждать меня.

– Я не осуждаю. Ты знаешь, что сейчас он живет в Торонто со своим… – я сделал паузу и пальцами изобразил кавычки, – другом?

– Да, Джулиан рассказывал. – Откинувшись на стуле, Алиса хихикнула.

– А тебе известно, что однажды Джаспер его поцеловал? – Изо всех сил я старался не рассмеяться.

– Да? Ничего странного. Я бы удивилась, если б этого не произошло. Еще тогда я знала, что он голубой. Он сам признался, хоть был не до конца в том уверен. Ну вот, мы юные, друг другу приглянулись, мне не терпелось распрощаться с девственностью, и я предложила: давай испробуем?

– А он что? – спросил я ошалело.

– Обалдел. И мы прыгнули в койку. Все было чудесно. Каждый получил, что хотел, – мне раздавили вишенку, он понял, что ему это сто лет не надо. Во всяком случае, с женщиной. Мы обменялись рукопожатием, после чего каждый пошел своей дорогой. Это образно. Руки мы не жали. Могли, конечно, но это было бы странно. Кажется, мы чмокнули друг друга в щечку. Он предпочел такой поцелуй. Ну вот, потом я недолго встречалась с одним начинающим актером. – Алиса заторопилась, словно желая поскорее закончить тему. – Уж он-то был не голубой точно, но просто извелся, пытаясь переспать со всеми девушками Дублина. А последний – Фергус.

– Ну да, конечно, старина Фергус.

– Мы затеяли этот разговор лишь потому, что я предложила воспользоваться отсутствием Макса и Саманты.

– Похоже, ты любишь это дело, – сказал я.

– Хватит, Сирил! – Алиса шлепнула меня по ладони. – Не строй из себя паиньку. Ладно, что скажешь?

– В какой комнате ты спишь?

– Что?

– Я о доме на Дартмут-сквер. Не забывай, я в нем вырос.

– А, ну да. Моя комната на третьем этаже.

– Не пойдет, – поспешно сказал я. – Это бывшая спальня Мод. Там я не могу. Правда не могу.

– Ладно. Поднимемся на самый верх. В твою прежнюю комнату. Как тебе этот вариант?

Я подумал и нехотя кивнул:

– Хорошо. Наверное, сгодится. Раз уж для тебя это столь важно.

– Это важно для нас обоих.

– Согласен. – Я подтянулся и подумал: блин, раз с этим справился Джаспер Тимсон, куда больший гомосексуалист, проживающий с постоянным другом, то и я как-нибудь справлюсь. – Я в деле. То есть в доле. Нет, не то, я имею в виду…

– Расслабься, все хорошо. Суббота подойдет? Часов, скажем, в семь.

– В субботу, – кивнул я. – Часов в семь.

– Перед приходом помойся.

– Само собой, – обиделся я. – За кого ты меня принимаешь?

– Мальчишки, они неряхи.

– Сама помойся. Смой свое прошлое.

Алиса улыбнулась:

– Я знала, ты поймешь, как это важно для меня. Что я и люблю в тебе, Сирил. Ты не такой, как другие. Тебе не безразличны мои чувства.

– Ну да… – промямлил я, сознавая, что предстоящие дни будут тянуться нескончаемо.

Я прекратил рукоблудие и ночные вылазки в проулки и парки, дабы во всеоружии встретить великий момент. Я старался не забивать себе голову тем, что будет дальше (даже если все пройдет хорошо), на эти думы я отводил следующие пятьдесят лет, упомянутые Алисой. Мне, дураку, мнилось, что вот-вот я перейду Рубикон.

В субботний вечер все получилось лучше, чем я мог себе представить. Меня переполняла нежность, граничившая если не с плотской, то возвышенной любовью, и я получил истинное наслаждение от долгих поцелуев. По моему настоянию мы не выключили свет, ибо я хотел познать ее тело сперва воочию и лишь потом осязаемо. Мне, привыкшему к твердой мускулистости, оно показалось невообразимо мягким и гладким, и я, канув в эту новизну, справился с порученной ролью вполне, можно сказать, успешно.

– Неплохо для дебюта, – сказала Алиса, когда все закончилось.

Оргазма она, конечно, не достигла, а вот я – сполна. Что, с учетом всех обстоятельств, выглядело занятно.

Знак