Незримые поединки

…Теперь Бондаренко сам стал искать связи с «Вороном». Он сообщал ему, что в Калитву прибыла зачем-то крупная воинская часть — пехота и кавалерия; предлагал совместными усилиями разгромить красных. «Ворон» дал согласие, но начало боевых действий оттянул на утро…

На рассвете банды Бондаренко, Назарова и «Ворона» стояли в балке под Калитвой. Ждали сигнала к наступлению. И он раздался.

Крепко досталось в этом бою бандитам. Красные действовали решительно, смело, напористо. Отряд бандитов редел на глазах, и батьки растерялись…

В балку, где сбились остатки банд, прискакал со своим отрядом «Ворон».

— Вам только баб щупать да курей воровать! — напустился он с руганью на Бондаренко. — Вояки!.. Нужно было нажать с фланга, красные бы отступили, у них там слабинка, а вы… Эх! Теперь надо уносить ноги, в следующий раз мы им покажем! По коням!

Растерянные бандиты подчинились «батьке Ворону», признали за ним силу. Бондаренко безропотно стал выполнять приказы Шматко — авторитет его в своей банде рухнул.

Всю ночь водил «батько Ворон» остатки разгромленных банд по окрестным степям и оврагам: «заметал следы». Водил до тех пор, пока бандиты не взмолились:

— Да дай ты передохнуть, черт! Никто нас теперь не сыщет, уже верст сто с гаком отмахали!..

«Ворон» смилостивился. Бандиты в изнеможении попадали на землю…

В сторонке полушепотом шло короткое совещание:

— Их восемьдесят два, Иван. Нас… сам знаешь.

— Разоружить спящих. Тогда и…

— Рискованно, проснутся.

— Действуйте!

И склонялись над спящими бандитами тени, тихонько тянули из рук наганы, винтовки, обрезы… Многие остались уже без оружия, как раздался вдруг душераздирающий крик:

— Нас предали, братцы! Разоружают!!!

Началась паника, потасовка, раздались выстрелы…

Скоро все было кончено. Сорок пять пленных бандитов во главе с Бондаренко, связанные, шествовали под конвоем чекистов в направлении Богучара…

Полетела в Воронежскую губчека новая телеграмма.

VI

Хитер и осторожен был главарь Безручкин. Бывший кадровый офицер царской армии, он хорошо знал тактику, уходил от прямых стычек с красноармейскими отрядами, не спешил объединяться с другими батьками. Но все сильнее сжималось кольцо вокруг банд, все активнее действовали красноармейские и чекистские отряды. Противостоять им можно было лишь крупными соединениями, организованными повстанческими отрядами.

Безручкин написал «батьке Ворону»:

«…Сообщаю, что вернулся из Тамбова, от Антонова. Получил от него указания. Прошу пожаловать ко мне вместе с начальником штаба. Жду вас в Дерезоватой, в три часа. С отрядом не приближайтесь, иначе будет открыт огонь. Приезжайте вдвоем. Нам надо договориться о совместных действиях».

Шматко задумался. Не ловушка ли это? Похоже, что «батьку Ворона» уже разоблачили и теперь зовут на расправу…

Думали всем штабом. Да, могло быть и так, что «Ворона» раскрыли — ведь одна за другой банды попадают в руки чекистов, а «Ворон» гуляет себе…

И все же Шматко решил ехать. Задание губчека было превыше всего.

Прощались скупо, без лишних слов. На лицах провожавших была тревога: увидят ли снова своего командира?

Поехали к Безручкину вдвоем — Шматко и Дегтярев. Скакали к Дерезоватой на добрых конях, разговаривали:

— Ну, Федор, держись. Случится что — не дрейфь. Живыми им в лапы не дадимся.

— Не думай об этом, Ваня. Уговорить надо этого гада Безручкина. Чтоб поверил нам.

— Будем стараться.

Их встретил у въезда в село конный разъезд во главе с заместителем Безручкина. В окружении бандитов Шматко и Дегтярев проскакали по селу к штабу.

Из дома попа навстречу гостям вышел сам Безручкин — пожилой, с генеральской бородой, щеголевато-торжественно одетый: в военном кителе, в суконных шароварах с генеральскими лампасами, в кавалерийских сапогах со шпорами.

Безручкин сошел с крыльца, подал руку «батьке Ворону», обнял его.

— Пошли в дом, командир.

И повторил приглашение Дегтяреву.

«Ох лиса! — думал Шматко, улыбаясь в ответ, стараясь вести себя естественно. — Мягко стелешь, атаман… мягко».

В комнате, куда они вошли, было полно бандитов. Безручкин представил гостей, и «хозяева» загомонили приветственно, заухмылялись: кажется, никто из них не верил, что «батько Ворон» — настоящий.

— Ну, братцы, выпьем за благополучие нашего общего дела! — предложил Безручкин. — За нашего гостя, брата Ворона!

Самогон был крепок.

Выпили по второй, потом еще. По всему было видно, что Безручкин задумал споить «брата». Шматко отодвинул очередной стакан.

— Все, хорош! Не за этим сюда приехали.

Безручкин внимательно, с ехидцей в желтых глазах смотрел на Шматко.

— А зачем, брат Ворон? Не за моей ли головой? А?

И выхватил вдруг из кобуры наган.

Шматко спокойно отвел его руку.

— Если через два часа я не вернусь к своим, ни одного из вас в живых не останется.

Безручкин заколебался. Убрал наган.