Незримые поединки

В деле появились данные еще на одного предателя. В Орел пошла подробная ориентировка. Ждать пришлось долго. И вот наконец пришел ответ. Маматов Константин Васильевич был осужден на десять лет лишения свободы за уголовное преступление и отбывал наказание в елецкой тюрьме. Надо было выезжать в Елец. К допросу Маматова я готовился тщательно. Исходил из предположения, что уголовник будет запираться, отрицать причастность к фашистским карательным органам, откажется называть сообщников. Учитывая это, еще и еще раз просматривал материалы дела, намечал тактику допроса, продумывал, в какой последовательности использовать имеющиеся факты.

Маматов оказался наглым, развязным уголовником. Вопреки ожиданию не стал запираться, признал свою причастность к фашистской агентуре, рассказал о действиях зондеркоманды в Острогожском и Уколовском районах. Надеясь на снисхождение, назвал и «капитана Михаила», сыпал уже известными нам фактами преступных действий руководителя зондеркоманды.

— Фамилия Михаила? — перебил я.

— Фамилия? — задумался Маматов. — Кажется, Ревицкий. Да-да, Ревицкий. Он назвал свою фамилию только один раз при сильной пьянке. А на второй день поднес к носу кулак: пикнешь про вчерашнее — башку снесу.

— Где Михаил родился и жил?

— Об этом он тоже предпочитал умалчивать и от всех нас требовал держать язык за зубами. Но мне, как своему лучшему другу, кое-что рассказывал. Упоминал город Киев, где вроде бы жил и работал до войны.

Более подробных данных о Михаиле выяснить не удалось, но и то, что было получено, обрадовало.

Поездка в Елец подкрепила надежду на успех, прибавила энергии в продолжении розыска. Раздумывая о способах проверки и подтверждения полученных данных, я вспомнил о ящике с немецкими документами, который был припрятан в конюшне во время бегства оккупантов. Решено было еще раз более внимательно просмотреть находившиеся в нем документы. С учительницей немецкого языка из местной школы разглядывали каждую бумажку. Потратили на это много вечеров. И вдруг удача. В глаза бросилась фамилия — Ревицкий. Учительница перевела документ. Это было секретное предписание штаба 212-й немецкой дивизии, адресованное коменданту Уколовского района обер-лейтенанту Эллерману. В нем указывалось поставить на довольствие направленную из Острогожска в Уколовский район с особым заданием зондеркоманду, возглавляемую Ревицким Михаилом Кирилловичем.

Нетрудно понять, какое волнение вызвал у меня листок бумаги, торопливо написанный на чужом языке.

Итак, Ревицкий Михаил Кириллович…

Но дальнейший розыск затруднялся отсутствием фотографии, не хватало биографических данных. Не было уверенности и в том, что разыскиваемый проживает в Киеве. Версию эту следовало проверить.

На основании имевшихся материалов, показаний свидетелей в Киев был направлен запрос на Ревицкого Михаила Кирилловича, родившегося примерно в 1910—1912 годах, указывались его внешние приметы. Потекли дни нетерпеливого ожидания…

Долгожданный ответ оказался малоутешительным. Сообщалось, что Ревицкий Михаил Кириллович прописанным в Киеве не значится. Во второй части ответа для сведения сообщалось, что в городе проживает несколько Ревицких Михаилов, но среди них нет ни одного с отчеством Кириллович.

Привлек внимание Ревицкий Михаил Корнеевич, 1910 года рождения. В Киев пошел новый запрос с просьбой прислать подробные данные об этом человеке и приложить его фотографию.

В полученном ответе говорилось:

«Интересующий Вас Ревицкий Михаил Корнеевич, а не Кириллович, как указывалось в первом запросе, 1910 года рождения, уроженец Черниговской области, проживает в городе Киеве, работает в Управлении внутренних дел в качестве начальника отдела боевой подготовки милиции. Имеет звание майора, в настоящее время выбыл в город Москву для оформления материалов на получение правительственной награды за проявленную доблесть на фронтах Великой Отечественной войны».

После такого ответа хотелось с досадой бросить в сторону бумаги… Но при спокойном размышлении над полученным ответом возник вопрос: а почему не была приложена фотография, которую мы просили? Надо ее иметь, чтобы окончательно убедиться, что это не тот человек, который нас интересует. Пришлось посылать еще один запрос.

Через некоторое время фотография поступила в Уколовский район и была предъявлена на опознание.

— Он это, точно он — «капитан Михаил», — твердо заявил Федяев.

«Капитана Михаила» по фотографии без колебаний опознали и другие свидетели.