Незримые тени

Пути пастора и вдовы стали пересекаться самым чудесным образом. На улице Марина могла встретить пастора, беседующего с горожанами. Он делал вид, что удивлен и аккуратно расспрашивал о здоровье ее и девочек. Покупая хлеб у пекаря, она вновь натыкалась на него, рассматривающего витрину изнутри. Оказывалось, что пастор предпочитал горячий ржаной хлеб с отрубями только что из печи.

Марину стали расспрашивать, что она думает о своей дальнейшей жизни, и, будто невзначай, принимались расхваливать Ливи и благодарить его за то, что он открыл им глаза. Словом, такого чуткого и внимательного человека еще нужно было поискать.

А какие он читает проповеди! Даже камень зарыдает! Жаль, что Марина не ходит в церковь, иначе бы и она могла оценить силу слова этого невероятного человека.

Поначалу Марина настороженно слушала из чужих уст подобные хвалебные оды, но прошло какое-то время, и она стала задумываться. И, правда, что плохого в том, чтобы сходить на воскресное богослужение? Когда-то она была прихожанкой церкви, до того как они с Деметрием поженились. Впрочем, и потом. Только недолго. Он никогда ей не запрещал этого, просто женщина знала, что муж не любит священников и проповеди. Почему он их не любил? А если молва в чем-то была права насчет Деметрия?

В памяти всплывали те злосчастные моряки, лицо Деметрия, словно вылепленное из черных теней, его эксперименты, человеческие органы в склянках… о, ужас. И все же она любила его.

Тут снова тревожные мысли не давали покоя. А что, если эти чувства внушил ей сам дьявол, чтобы она стала его пособницей? Он заставил ее смотреть сквозь пальцы на все эти богохульные вещи. Интересно, все ли ученые и доктора в угоду так называемой науки жертвуют самым ценным, что у них есть, душой?

Терзаясь подобным образом, Марина изо всех сил гнала от себя такие мысли. Нет, нет! Он спасал других и пожертвовал собой, чтобы спасти… сестру. Или, по крайней мере, ее память, ее дочь.

Но неужели перед смертью ему ни на миг не закралось подозрение, что его жена и собственный ребенок станут изгоями? Разве это возможно?

Марина не спала ночами, много молилась и тихо плакала, чтобы ее не услышали дети. Она умоляла Бога услышать ее, простить покойного мужа и его безумную сестру, что стала причиной этого кошмара. Но глядя на Веру, разве можно было судить ее за то, какой стала ее мать? Милая, озорная Вера. Защитница ее Элены.

Что оставалось делать?

И вот смущенная Марина появилась в церкви. Вначале пришла одна, испуганно оглядываясь. Вдруг она все не так поняла и в ее сторону снова полетят камни? Но вокруг женщина видела только приветливые лица. Ей кивали и здоровались с ней. Поприветствовал ее и пастор.

И тогда солнечный свет, что лился сквозь церковные окна, вспыхнул ярким божественным светом, и Марину охватило блаженное ликование. Слезы радости и волна всеобъемлющей любви затопили ее.

Йохан Ливи был в ударе. Заблудшая овца возвращалась в стадо! Пусть окольными путями и темными тропами, но она здесь, в его пастве. Свершилось!

А потом они много беседовали, и каждый наслаждался достигнутым в столь непростой борьбе. И каждую новую встречу пастор был так приветлив и так убедителен, что у Марины не осталось никаких сомнений в его благонадежности.

Надежный мужчина – хороший муж. Так что свадьбе пастора и вдовы почти никто не удивился. Она была достаточно скромной, как и полагается церковному служителю, но вызвала всеобщее облегчение. Теперь Марина и ее дети оказались под надежной защитой от темных сил. Такой уважаемый и замечательный мужчина, как Йохан Ливи, слуга Божий, способен развеять любые страхи и сомнения. Эту мысль Марина повторяла себе каждый день.

Накануне свадьбы она половину ночи просидела с фотографией покойного супруга, что-то нашептывая ему, то смеясь, то плача, а на рассвете положила фото Деметрия в красивую шкатулку, опустив ее дрожащими руками в ящик комода и закрыла на ключ.

Хотя было принято, что жена переезжает к мужу, решили остаться в доме, который когда-то принадлежал тете Агате. Пастор всячески показывал, как ему неловко, что он не способен предложить своей семье ничего, кроме крошечного домика при церкви, но все-таки признал, раз у его доброй жены есть столь замечательный и большой дом, им незачем ютиться где-то еще.

В пользу этого факта говорило и то, что сама церковь находилось близко, и отныне дом Агаты стал местом частых собраний церковного прихода.

Марина помогала своему новоиспеченному мужу. Теперь их дом открылся для всех нуждающихся и страждущих, которых Йохан Ливи очень любил. Чем больше страдал человек, тем больше возможностей открывалось для покаяния. Пастор должен в любое время дня и ночи быть готовым к служению. И в дождь, и в зной Йохан нахлобучивал шапку или набрасывал пальто, чтобы своим привычным размашистым шагом поспешить на помощь к тем, кто в этом нуждался.