Незримые тени

Адам заметил ее состояние и теперь переминался с ноги на ногу.

– Ну, не переживайте, – произнес он расстроенно. – В любом случае им уже все равно.

Она ничего не ответила на это утешение. Хотя в чем-то он был прав.

– Глупая и странная смерть.

Анна повернулась к Адаму. Он встревожено смотрел на нее.

– Знаешь, мне еще нужно попасть на маяк. Ты не против?

– Идемте. Я выведу вас обратно.

Анна еще раз коснулась плиты, под которой покоился Деметрий в надежде, что видение откроется ей, но этого так и не случилось.

Она вдруг испугалась, что ее дар потускнел или, что еще хуже, пропал. Но, оглянувшись, она успокоилась. Призраки все так же окружали ее, не решаясь приблизиться. Они тянулись к ней, но не могли коснуться.

– Как-нибудь в другой раз, – извиняющимся тоном тихо проговорила Анна. – Простите меня.

Нужно было уходить, хотя что-то удерживало девушку на месте. Снова это чувство легкой тревоги и недосказанности. Что она могла пропустить?

Адам вопросительно смотрел на нее. Анна нахмурилась. Ее пальцы машинально перебирали лепестки чертополоха.

– Все в порядке?

На лице мальчика появилось настороженное выражение. Зачем пугать ребенка?

Анна тряхнула головой и попыталась улыбнуться.

– Извини, я…

Она запнулась и внимательно посмотрела на два маленьких холмика. Трава колыхалась от легкого ветра, и тени ложились на них неровными линиями. Девушка резко вздохнула и приблизилась к могилам.

– Сколько было детей у Софии? – проговорила она. – Трое, верно?

Адам утвердительно кивнул.

Анна обвела рукой поляну.

– Сколько детских могил ты видишь?

– Две.

Анна поднесла руки к губам, сложив ладони.

– В таком случае где же третья могила?

Адам смотрел на нее во все глаза, не понимая, почему для нее это так важно. Он облизнул пересохший рот, обдумывая что-то, и неуверенно произнес:

– Так один из них выжил, его удалось спасти.

– Как же это произошло? Я не знала!

Он пожал плечами.

– Наверное, яд не подействовал по какой-то причине. Спасенную девочку воспитывала жена колдуна Марина, так как никого из семьи не осталось.

В доме у маяка

Погода испортилась.

Небо затянуло низкими облаками, стал накрапывать мелкий дождик, а к вечеру на город обрушился самый настоящий ливень, буквально затопивший город. Анна как раз успела вернуться в отель, проводив Адама домой, когда легкая морось сменилась хлынувшим потоком воды.

Значит один ребенок спасся. Об этом следовало подумать. К немалой радости, ей удалось положить щетку на место и избежать встречи с тем, кто мог бы ее заподозрить. Разговоров о пропаже щетки она не услышала, а потому, скорее всего, можно было сделать вывод, что временное исчезновение ценной вещи осталось незамеченным каким-то чудесным образом.

Еще одна сумасшедшая мысль пришла ей в голову и настойчиво возвращалась снова и снова: пришлось о ней задуматься.

«Что, если остаться на всю ночь в доме у маяка?»

Подумав об этом, Анна испугалась. Она не останется, так как это музей и дом закрывается вечером. В дом часто заходит сторож, который следит, чтобы чего не случилось.

Но как только она сказала себе, что это невозможно, тут же стала придумывать, как найти выход из этой ситуации.

Что произойдет, если она останется?

Кому будет от этого плохо?

Что случится, если обнаружат постороннего человека в доме?

Девушка не собиралась больше ничего брать или причинять ущерб. Хотя… Кто знает, что случится, когда она погрузится в сон?

Насколько сильной может быть ее реакция и как это отразится на самом доме, да и на ней, в конце концов?

Новая идея совершенно ее увлекла.

Что еще она увидит и как далеко зайдет в своих видениях, находясь в доме, в котором все случилось?

Зачем ей это нужно?

Анна не раз невольно задавалась этими вопросами, но простых ответов не находила. Нельзя не признать, что, подглядывая за жизнями других людей, она невольно сближалась с ними. Они не знали о ней ничего, а вот она о них – практически все. Случись им встретиться, те бы прошли мимо, и это было бы понятно.

Девушка поймала себя на беспокойной мысли, которая и раньше посещала ее.

«У меня нет своей жизни. Только чужие».

Несколько дней Анна посвятила тому, чтобы выяснить, как начинается и заканчивается работа музея на маяке.

Она приходила утром и вечером, стараясь изменить внешность, чтобы не привлекать внимание работников музея. Ее частые визиты могли показаться подозрительными.

Иногда ее мучили угрызения совести, что она вертится вокруг маяка, как воровка. В каком-то смысле, воровкой она и была. Девушка задавалась вопросом, а понравилось бы ей самой, если бы кто-то столь бесцеремонно подглядывал за ее жизнью?

Но только она слишком далеко зашла, чтобы остановиться сейчас. Близнецы стали ее навязчивой идеей, и, если не станет известно, как все случилось, она попросту не найдет покоя.

Самое главное удалось выяснить: ночью за домом и старым маяком присматривал один старичок. Анне пришлось провести несколько бессонных ночей, чтобы издалека понаблюдать за ним. Что бы сказал Филипп, увидев ее? Не зная, то ли смеяться над своим положением, то ли испытывать чувство вины, Анна осталась довольна тем, что узнала.