Незримые тени

Это настоящее испытание ее силы. Чувствуя нетерпение от грядущего, Анна не забыла завести маленький будильник. До того, как музей откроется, ей нужно будет прийти в себя.

Она прилегла на деревянную узкую кровать, служившую когда-то постелью Деметрию. Он часто отдыхал здесь во время проводимых им экспериментов. Его пальцы касались этих стен.

Анна ощущала его присутствие в обволакивающей ее тьме. Тело налилось тяжестью, а затем, словно лишившись опоры, понеслось куда-то вниз с ужасающей скоростью. От этого замерло дыхание и время резко замедлило свой ход.

Все звуки померкли.

Все стало ничем.

Третье видение

Перемены

Осень 1920 года выдалась теплой.

Деревья стояли оранжевые и красные, потихоньку сбрасывали свое одеяние, луга еще радовали сочностью зелени. Но в любой момент мог грянуть мороз. Все знали, что погода могла измениться в одночасье, и потому были настороже.

Запасы угля и дров в сараях и пристройках так же, как и запасы вяленого мяса, колбас, сыра должны были помочь пережить самую суровую зиму. На желтых полях убирали последние снопы, чтобы было чем кормить коров и лошадей. Здесь по-прежнему любили ездить верхом, несмотря на модные автомобили, которые появились на Тровосе.

Прошли ежегодные скачки с вручением наград, на которых, к гордости Антония, первое место в забеге заняла лошадь из его конюшни. По этому случаю в доме устроили торжественный прием.

Праздник, совпавший с богатым сбором урожая яблок и овощей, удался на славу. Перед домом накрыли столы накрахмаленными скатертями и уставили их блюдами с собранным урожаем. Из погреба достали несколько ящиков превосходного вина. Принесли несколько дюжин скамей, чтобы хватило места всем гостям. Неподалеку установили навес и несколько вертелов, чтобы жарить бараньи туши.

Сад и дом переливались огнями иллюминации, а рядом с праздничным столом играли два скрипача, приглашая к танцам и веселью. Словом, Антоний не поскупился на расходы, чтобы сделать свой успех запоминающимся.

Гости, один наряднее другого, не отказывали себе ни в еде, ни в питье, ни в танцах. Задорные звуки скрипки заставляли ноги идти в пляс, конечно, не без помощи отменного вина.

Хозяин и хозяйка усадьбы занимали почетные места во главе стола. Им и их детям посвящались благодарственные слова и пламенные речи, один тост сменял другой. София была невероятно хороша в красном платье, с распущенными волосами и венком из свежих цветов и листьев. Она с радостью танцевала и принимала комплименты, не обходя вниманием ни одного гостя.

Деметрий и Марина сидели рядом с хозяевами усадьбы за столом, но не предавались веселью.

Из вежливости и желания поддержать сестру, Деметрий принял приглашение, хотя предпочел бы сейчас оказаться подальше отсюда. Он мало ел и еще меньше пил, потому что ему предстоял важный опыт в лаборатории. Марина же, напротив, позволила себе больше вина, чем обычно.

Он отметил ее ладную фигурку, новые платье и прическу, которые были призваны сделать ее взрослее. Иногда она ловила на себе его взгляд, но что он означал, понять не могла, хотя наряжалась из желания понравиться ему. Он отказался танцевать с ней, но с легкостью позволил приглашать ее другим мужчинам. Марина была раздосадована, но виду не подала.

София иногда покидала гостей, чтобы дать соответствующие указания на кухне. Одни блюда сменяли другие, скоро должны были подать десерт. Кроме сладких пирожков и печенья, испекли большой торт, взбитые сливки и украшения которого напоминали свадебный. И повар на кухне заканчивал его украшать.

София радовалась, как ребенок, предвкушая удивление гостей и то, каким невероятно вкусным окажется торт. Ее красное платье мелькало и здесь и там, словно неугомонный огонь. Деметрий неотрывно следил за перемещениями этого огня.

Торт оказался великолепным. Огромный, белый, с вырезанными карамельными фигурками розового цвета, украшенный засахаренными фруктами и цветами, он благоухал шоколадом. Гости сошлись во мнении, что это лучший прием за последние годы, чего, впрочем, хозяева и добивались.

Торт разрезали, поделили на множество кусочков, отчего тот сразу уменьшился вполовину. За столом оказалось много сладкоежек. Деметрию же он показался слишком сладким. Ему пришлось выпить стакан воды, чтобы избавиться от приторного ванильного вкуса.

И тут он увидел, как София отделила маленькой ложкой кусочек торта и поднесла его к губам Антония. Тот проглотил его, а потом наклонился к жене и что-то ей прошептал, отчего она заулыбалась. Потом Антоний медленно положил руку под стол, где сидела София и на его лице отразилось все, о чем он думал в это мгновение.

Взгляды Софии и Деметрия встретились. Ее – полон вожделения, словно вместо улыбчивой девчонки явилась древняя языческая богиня. Это была не его София, а женщина, знающая цену своей красоты и устанавливающая свой порядок. Такой он ее еще не видел и не знал. Она словно говорила: «Я знаю, что такое страсть и желаю тебе познать ее».