Незримый фронт. Сага о разведчиках

Таким образом, основным полем борьбы отныне становились финансовые рынки. В том же 1973 году генерал-лейтенант Иванов пригласил в свой кабинет полковника Киселёва и предложил ему в качестве своего помощника возглавить новую службу, подчинённую лично Юрию Владимировичу Андропову. Речь шла о специальном отделе «Ф» в структуре нелегальной разведки — функции этого подразделения до сих пор являются тайной. Характерно, что именно летом 1973 года, когда создавался отдел «Ф», на экраны вышел фильм «Семнадцать мгновений весны». Автор сценария Юлиан Семёнов был знаком с Борисом Семёновичем и вложил в уста некоторых актёров весьма многозначительные фразы, напоминающие завещание будущим поколениям: «Золото партии — это мост в будущее… Те, которые сейчас еще ничего не смыслят — они будут говорить о нас как о легенде. А легенду надо подкармливать. Надо создавать тех сказочников, которые переложат наши слова на иной лад»…

Целью отдела «Ф» было проникновение в мировые финансово-политические круги под прикрытием Торгово-промышленной палаты СССР, заместителем председателя, а затем и председателем которой был… Евгений Петрович Питовранов! Вот вам и личная разведка вождя — ведь именно Питовранов стоял у кровати умирающего генсека: «Вот так», — сказал ему Юрий Владимирович, еще год назад здоровый и полный энергии. На следующий день его не стало. Как и в случае Сталина, к власти рвались совсем другие силы, весьма напоминающие тех, кто захватил власть в Чили в 1973 году.

Из органов убирали профессионалов. Вернувшемуся из Афганистана генерал-лейтенанту Иванову, где он руководил Особой группой КГБ СССР, в считаные дни обеспечившей смену политического режима в стране и устранившей сотрудничавшего с ЦРУ Амина, уже не нашлось места в разведке. Хорошо еще, что Питовранов успел договориться с Андроповым о назначении Иванова начальником группы консультантов при председателе КГБ СССР — отдел специальных операций «Ф» расформируют уже в 1985 году, сразу после прихода к власти Горбачёва…

В 1988 году Борис Семёнович Иванов вышел в отставку. В органах госбезопасности он прослужил ровно 50 лет. С Евгением Петровичем Питоврановым они шли рядом рука об руку практически всю жизнь, торопясь друг другу на выручку. «Понятие дружба было для них святым, чистым и совершенно бескорыстным, — пишет Александр Киселёв. — Погребен Б.С. Иванов на том же Троекуровском погосте, где годом ранее обрел вечный покой его друг. Могилы их почти рядом. Кажется подчас, что дружба этих замечательных людей не подвластна ни времени, ни самой смерти. И, когда после скорбного дня погост заполняет звенящая тишина, они, присев на уголок могильного гранита, продолжают свои нескончаемые беседы»…

А главному аналитику КГБ СССР генерал-лейтенанту Николаю Сергеевичу Леонову — последнему из ныне здравствующих руководителей ПГУ (предателя Калугина мы не считаем) — недавно исполнилось 90 лет. Николай Сергеевич — уроженец рязанской земли, в нем есть что-то есенинское. С другой стороны, он долгие годы являлся руководителем латиноамериканского направления внешней разведки, был личным другом Эрнесто Че Гевары, Рауля и Фиделя Кастро. Так уж случилось, что день рождения Николая Сергеевича совпал с самым черным днем в истории КГБ СССР — именно в этот день беснующаяся толпа вандалов снесла памятник основателю ВЧК Феликсу Эдмундовичу Дзержинскому напротив здания КГБ на площади Дзержинского (ныне Лубянка). Сам Николай Сергеевич так рассказывал об этом: «По “кремлевскому” телефону мне непрестанно звонили какие-то люди и, не представляясь, сыпали угрозами и настоятельно советовали “убраться”, припоминая мои публичные выступления в пользу сохранения Советского Союза и уважения народной воли, выраженной в мартовском референдуме 1991 г. Поскольку по указу Ельцина руководство КГБ СССР было дезорганизовано (за три дня сменилось три руководителя: сначала КГБ подчинили российскому КГБ, затем на сутки был назначен Л. Шебаршин — руководитель разведки, а уж 22 августа прибыл В. Бакатин с мандатом председателя КГБ (в коридорах появились самозваные гости, по-хозяйски распоряжавшиеся в здании). Меня, как молния, поразила весть о том, что на наш этаж пришла комиссия в составе О. Калугина, Г. Якунина и группы американцев (!), которые ищут какие-то документы. Выйдя из кабинета, я, действительно, увидел вальяжно шествовавших триумфаторов. И сразу предупредил их, что в свой кабинет не пущу и служебную документацию буду защищать в соответствии с уставом. Группа прошествовала мимо…»

— Николай Сергеевич, — спрашиваю я его, — а как Вам все же удалось пережить все это, ведь уже в середине 90-х годов Вы снова включились в общественную жизнь, стали появляться в «Русском Доме», а в 2003 году стали депутатом Госдумы от блока «Родина»?