Читаем Незримый мир. Призраки, полтергейст, неприкаянные души полностью

Входя в небесные селенья,Печалилась душа моя,Что средь земного треволненьяВас оставлял надолго я…По-прежнему вы сердцу милы;Но не земное я люблюИ у престола высшей силыЗа вас, друзья мои, молю…


Во время очередного сеанса спириты спросили:

— Не можете ли вы нам явиться, мелькнуть хоть тенью?

В ответ они прочли: «Могу. Соберитесь завтра, в четверг, и я приду!»

Участники кружка оповестили знакомых. В назначенное время квартиру заполнили знакомые и полузнакомые лица, с волнением ожидая визита Пушкина. Ничего, однако, не случилось.

Когда гости разъехались, Павел Воинович пошел в церковь.

«Улица была пуста, — вспоминал он. — Только двигался мне навстречу по тротуару какой-то мужичок в нагольном полушубке, по-видимому — пьяненький, и сильно толкнул меня в плечо. Я остановился и посмотрел на него. Он также остановился и посмотрел. Что-то очень знакомое было в чертах его лица. Потом мы пошли каждый в свою сторону».

Во время вечернего сеанса спириты спросили дух Пушкина, почему он не явился на встречу. Планшетка в ответ вывела: «Вы были очень напуганы, но я толкнул Нащокина на тротуаре, когда он шел к заутрене, и посмотрел ему прямо в глаза: вольно же ему было меня не узнать!»

Павел Воинович был потрясен: он никому не рассказывал о встрече с мужичком. Решив, что дело зашло слишком далеко, он сжег все протоколы сеансов и пригласил попа еще раз освятить квартиру.

Живее всех живых

Элина Глазунова, медиум из Волгограда, однажды ехала на работу и ощутила, что скоро начнется сеанс потусторонней связи. Она вбежала в кабинет и принялась писать страницу за страницей без единой помарки или перерыва. Ее коллеги знали, в чем дело, и не прервали ее транс. Записанная в тот день поэма называлась «Пушкин на том свете».

Позже Глазунова решила связаться со своим духом-наставником по имени Оверест. Тот подтвердил, что шаловливые стихи написал Пушкин, и предложил лично поговорить с поэтом.

Сеанс состоялся 31 августа 2002 года. Александр Сергеевич сказал, что ему на том свете не скучно. На вопросы насчет спиритизма он ответил: «Как вы все надоели! Как что — Пушкин! Пушкин во всех ваших бедах виноват… На тех сеансах я резвлюсь, а тот, кто с мерой не знаком, пусть остается дураком!»

Присутствовавший на сеансе уфолог Геннадий Белимов задал ему вопрос:

— Сейчас говорят, что вы были контактером при жизни. На вас действительно выходил иной разум, иные миры?

Пушкин ответил: «Да, контактировал я много. Первый опыт моего контакта происходил с дворовой девкой Парашкой. Недурна была, чертовка!»

На вопрос, не хочет ли он еще раз родиться на Земле и где именно, поэт возразил: «Спаси вас Христос, если вы хотите пожелать мне ада!»

Еще говорят, что в наши дни дух Пушкина ругается матом и жалуется, что ему надоело ходить на сеансы. Впрочем, великий поэт был шутником при жизни и остался таким же после смерти.

Непознанная современность

В мифах, легендах, сказках всех народов обязательно фигурируют герои, которые не боялись заглянуть за занавес, отделяющий мир живых от мира мертвых, и посмотреть: что же происходит с человеком за последней чертой? Но ученые воспринимали рассказы о мире, заселенном мертвыми, как вымысел. Им, чтобы поверить в реальность существования мира мертвых, нужны были доказательства. И вот, наконец, появилось множество фактов, с которыми трудно было поспорить: видеопленки, на которых уже не герой детских сказок и не экстрасенс, видящий сквозь стены, а любой человек мог воочию убедиться в существовании мира мертвых.

Телепризраки

С конца XX века почти одновременно в разных странах на экранах телевизоров люди стали видеть изображения умерших родственников. Вот, например, что произошло с Еленой Никифоровой из Новороссийска 6 февраля 1990 года. «Я смотрела по телевизору программу “Время”, — пишет Елена Никифорова. — Неожиданно экран покрылся полосами, а потом на нем появилось мужское лицо — как бы в дымке. Оно было неподвижным — что-то вроде фотографии. Я вгляделась в него и закричала от ужаса. С экрана на меня в упор смотрел мой брат Миша, скончавшийся в 1985 году. Спустя несколько секунд по экрану опять побежали полосы, а затем телевизор вновь стал показывать программу»…

…Большая латышская семья собралась на традиционные поминки по матери главы семьи. Родственники и друзья матери все прибывали, и квартира уже не могла вместить всех сочувствующих горю семьи. Было решено перенести поминки на дачу, благо она находилась недалеко от города. Через два дня семья вернулась домой. А когда включили телевизор, то на его экране явственно проступил белесый лик почившей бабушки…

Перейти на страницу:

Все книги серии Фатум

Белый отель
Белый отель

«Белый отель» («White hotel»,1981) — одна из самых популярных книг Д. М. Томаса (D. M. Thomas), британского автора романов, нескольких поэтических сборников и известного переводчика русской классики. Роман получил прекрасные отзывы в книжных обозрениях авторитетных изданий, несколько литературных премий, попал в списки бестселлеров и по нему собирались сделать фильм.Самая привлекательная особенность книги — ее многоплановость и разностильность, от имитаций слога переписки первой половины прошлого века, статей по психиатрии, эротических фантазий, до прямого авторского повествования. Из этих частей, как из мозаики, складывается увиденная с разных точек зрения история жизни Лизы Эрдман, пациентки Фрейда, которую болезнь наделила особым восприятием окружающего и даром предвидения; сюрреалистические картины, представляющие «параллельный мир» ее подсознательного, обрамляют роман, сообщая ему дразнящую многомерность. Темп повествования то замедляется, то становится быстрым и жестким, передавая особенности и ритм переломного периода прошлого века, десятилетий «между войнами», как они преображались в сознании человека, болезненно-чутко реагирующего на тенденции и настроения тех лет. Сочетание тщательной выписанности фона с фантастическими вкраплениями, особое внимание к языку и стилю заставляют вспомнить романы Фаулза.Можно воспринимать произведение Томаса как психологическую драму, как роман, посвященный истерии, — не просто болезни, но и особому, мало постижимому свойству психики, или как дань памяти эпохе зарождения психоаналитического движения и самому Фрейду, чей стиль автор прекрасно имитирует в третьей части, стилизованной под беллетризованные истории болезни, созданные великим психиатром.

Джон Томас , Д. М. Томас , Дональд Майкл Томас

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги