Незваный гость

^__________

Странности начались позже. Мы долго сидели в ресторане, заказали еще вина и разговаривали на более легкие темы. В какой-то момент Мэттью пришлось выйти, чтобы ответить на звонок по работе, и когда через несколько минут я пошел искать туалет, то с раздражением обнаружил его прислонившимся к стене около туалетов и печатающим что-то на телефоне. Увидев меня, он вздрогнул.

– Привет, извини, я иду. Просто надо было ответить на несколько писем.

В глубине души я хотел спросить больше, но вместо этого просто прошел в туалет, оставив его снаружи. Через полчаса, уже снова сидя за столом, я заметил, что Титус клюет носом, и предложил возвращаться домой. Он не захотел, чтобы из-за него вечер заканчивался, и сказал, что уже не ребенок, и мы не можем больше использовать его как предлог, если сами хотим побыстрее лечь спать.

Вернувшись домой, мы вместе прошли до бассейна, возле которого разошлись по своим виллам. Желая родителям спокойной ночи, я заметил свет слева. Либо Рейчел, либо Мерил не спали, и если это была первая, то я хотел лечь в кровать до того, как она попробует выйти и заговорить с нами.

Ночь была очень теплой, и Мэттью возился с настройками кондиционера на дальней стене.

– Только не до арктического мороза, – попросил я, снимая футболку и чиносы, и лег в постель.

Было слишком жарко для пижамы, и прикосновение прохладных, чистых простыней к телу было божественным. Мэттью тоже лег, и мы попытались заняться сексом, но я понял, что он не особо заинтересован, так что мы оба сдались и молча улеглись засыпать. В Мэттью чувствовалась какая-то отчужденность – причем уже некоторое время – которую, однако, я никак не мог уловить. Как будто он уплывал в море на лодке, а я стоял на берегу, пытаясь поддерживать разговор, и лодка медленно скользила прочь по гладкой поверхности воды, дальше и дальше, пока мы не переставали слышать друг друга.

Несмотря на усталость, сон не шел, хотя Мэттью заснул сразу же. Я встал с кровати и подумывал поплавать, чтобы проветрить голову. Я принялся искать свои плавки, но что-то заставило меня остановиться. Телефон Мэттью лежал на длинном столе в конце комнаты и заряжался от розетки в стене. Не позволяя себе задуматься о том, что творю, я подошел к столу и взял телефон. Экран сразу же засветился, и я быстро уменьшил яркость и включил ночной режим, резкий бело-голубой свет сменился более мягким и теплым свечением. На экране блокировки было видно, что у Мэттью три непрочитанных сообщения в «Вотсапе», но он изменил настройки так, что теперь было видно только уведомления, а не текст сообщений.

Я посмотрел на мужа, крепко спящего на кровати. Я не знал его пароля: он очень редко им пользовался, обычно прибегая к распознаванию по лицу или отпечатку большого пальца.

Отпечаток большого пальца.

С колотящимся сердцем я отсоединил провод и понес телефон, словно драгоценный камень, к своему спящему мужу. Меня подмывало просто подержать экран перед его лицом и проверить, разблокируется ли он, но я осознавал, что направить свет, неважно насколько тусклый, в глаза спящему человеку – это значит нарываться на неприятности. Поэтому я скользнул обратно в кровать и очень аккуратно прижался к Мэттью, как будто нежно обнимая. Я нащупал его руку и взял ее в свою. Он позволил, во сне реагируя на мои прикосновения медленными, еле уловимыми движениями, его ладонь устроилась в моей, словно довольная контактом. Я начал беспокоиться, как отделить его большой палец от наших сплетенных рук, чтобы разблокировать телефон, но затем случилось то, от чего все мои упражнения потеряли смысл.

До наших ушей донесся крик – нет, больше похоже на вопль – откуда-то снаружи, со стороны бассейна. Я резко сел, Мэттью тоже, и из-за внезапных движений телефон выпал у меня из руки.

– Что это было? – спросил Мэттью.

Раздался еще один крик, на этот раз содержащий слова, два из которых были явственные «убирайся вон».

– Не знаю, – сказал я, тяжело дыша из-за паники, что едва не попался. – Но похоже на… Титуса.

Ему не нужно было повторять дважды. Мэттью вскочил с кровати, притормозив, только чтобы натянуть какие-то спортивные штаны, затем распахнул дверь и выбежал к бассейну. Я сделал то же самое и бегом последовал за Мэттью, скрывшемся в комнате Титуса, во французских окнах которой теперь ярко горел свет за шторами.

Картину, представшую перед нами, не мог предсказать даже я. Титус стоял в одном углу комнаты. Он был абсолютно голым, прикрывая пах руками, а на лице застыла растерянность – возможно, даже страх. А в другом углу, у дальней стены…

– Рейчел? – спросил Мэттью, явно озадаченный. – Что… что происходит?

Рейчел была в сливочно-белом бикини, которое надевала несколько раз, когда мы проводили дни у бассейна. Я перевел взгляд с нее и ее наряда на Титуса и его беззащитное, обнаженное тело, шарахнувшееся от нее.

– Что ты ему сделала? – закричал я на нее.

Мэттью подошел к Титусу.

– Ты в порядке? – спросил он, наклоняясь за боксерами в брошенной на полу одежде.