Ни дыма, ни огня

Я последовала его совету и осторожно примостилась на самый краешек сиденья, стараясь не потревожить свои синяки. Тегрей сел в кресло рядом. А вот Томас остался стоять. Он, не отрываясь, смотрел на руки Уилфреда, скрюченные подобно птичьим лапкам, с распухшими суставами, покрытые какими-то темно-коричневыми пятнами, мало похожими на обычные пигментные, которые являются неотъемлемыми спутниками старости.

– Да, изучение книги потребовало от меня определенных жертв, – проговорил Уилфред, перехватив взгляд Томаса. – Увы, даже перчатки оказались не способны полностью защитить меня от действия яда на ее страницах. Но я не жалею, что заплатил эту цену. Жалею о том, что она оказалась недостаточной. Мне не удалось спасти брата.

– Спасти брата? – переспросил Томас.

– Расскажите мне, к каким выводам вы пришли, – попросил Уилфред. – В Бриастле вас считают гением сыска. Хочу проверить, так ли вы хороши на самом деле.

– Ну что же. – Томас заложил за спину руки и неторопливо прошелся по комнате. Остановился напротив окна, зачем-то тронул занавески и выглянул на улицу. Потом начал: – Вас обвинили в убийстве жены брата десять лет назад. Следствие складывалось не очень хорошим для вас образом. Улики подтверждали вашу вину. Но из-за вмешательства короля расследование было прекращено. И я склонен верить, что вы на самом деле были невиновны в этом преступлении. Его величество никогда в жизни не вступился бы за человека, чьи руки были обагрены кровью женщины и младенца.

Уилфред склонил голову, как будто подтверждая слова Томаса. На его губах застыла печальная усмешка.

– Уолт – мой старший брат, – тихо проговорил он. – Наши родители умерли рано, и по праву рождения он унаследовал все состояние нашей семьи. Впрочем, я был не в обиде. Знал, что без проблем заработаю себе на жизнь и так. С моим даром это не составляло особого труда. Уже в раннем возрасте я оказывал услуги полиции и Тайной Канцелярии. Жизнь виделась мне исключительно в розовых тонах. Но… Говорят, что если легко получил деньги, то они легко и уйдут. Верность этого высказывания подтвердил мой брат. Он умудрился разбазарить полученное состояние за считаные годы. Азартные игры, доступные женщины, необдуманные покупки… Всех кредиторов он отправлял ко мне. Считал, что раз я работаю на полицию, то никто не смеет предъявлять ему никаких счетов. Мол, мои покровители – это и его покровители. И какое-то время так и было. Дело осложнялось тем, что он страшно мне завидовал. Точнее, не мне, а моему дару. Не раз и не два он заявлял мне, что небеса обошлись с ним слишком жестоко, раз он вынужден прозябать в тени моей славы. Если бы ему досталась хоть толика моих способностей! Вот бы он тогда развернулся! И никак не хотел слышать, что я считаю свой дар проклятьем. Думал, что я лукавлю. Пытаюсь подсластить ему горькую пилюлю несправедливости бытия. Да, я видел в нем зло. Но надеялся, все еще надеялся, что можно как-то все изменить. Моя надежда почти умерла, когда он женился на Меделин. – Уилфред при этом имени едва не застонал. Прерывисто втянул в себя воздух и сгорбился, уткнувшись лицом в ладони.

Томас отвел взгляд. В глубине его синих глаз мерцало сочувствие. По всей видимости, он уже понимал, что хотел сказать Уилфред. Впрочем, догадывалась об этом и я.

– Я любил Меделин, – глухо произнес Уилфред, продолжая прятать лицо. – Очень любил. И она любила меня. Я планировал попросить ее руки на праздник Белой Богини. Приготовил кольцо и прочувствованную речь. Но Уолт… Он обошел меня. Заранее договорился с родителями Меделин о свадьбе. Стоит признать, он умело скрывал свои пороки. Благодаря моим своевременным вмешательствам о его долгах мало кто догадывался. Для семьи Меделин он представлялся идеальной партией. Богат, знатен, вхож в лучшие дома Бриастля. Вы же знаете, лорд Бейрил, аристократы с презрением относятся к людям, которые вынуждены зарабатывать себе на жизнь работой. А уж сотрудничество с полицией представляется им и вовсе чем-то недостойным. Как же, человек из высшего света якшается с простолюдинами и каждый день имеет дело с каким-то отребьем! Поэтому выбор родителей Меделин был очевиден. И на мнение самой дочери они наплевали. – Опустил руки и горячо выдохнул: – Тогда я понял, что ненавижу брата. Поклялся разорвать с ним всяческие отношения и больше никогда не помогать впредь. И около года все так и было. Меделин в приданое получила неплохую сумму денег. Это позволило Уолту на какое-то время поправить свои дела.

И я мечтал, что больше никогда не увижу брата. Было невыносимо видеть, как он обнимает Меделин и целует ее. За всю свою жизнь я любил только эту женщину.

Уилфред надолго замолчал. Томас неслышно подошел к столику с напитками. Щедро плеснул в один из бокалов бренди и протянул ему. Мужчина поблагодарил его кратким кивком, но пить не стал. Замер, устремив отсутствующий взгляд куда-то поверх наших голов. По всей видимости, мыслями он был сейчас далеко отсюда.