Ни минуты покоя

И тут она вошла. Даже, можно сказать, вплыла. Щиена Марис собственной персоной. Круглолица, белоброва, щекаста. Некрасива, положа руку на сердце. Но двигалась плавно. Небрежно скинула мокрый красный плащ на чьи-то услужливо подставленные руки. Вальяжно прошествовала к чьему-то столику. Ага, понятно, чем обусловлен выбор: господин, увлеченно рассматривающий что-то на экране компьютера, одет богато, руки в перстнях, да все с драгоценными камнями. Господин, небось, и не ожидал, что ему такое счастье привалит, рассчитывал только картинки посмотреть, а в лучшем случае свести знакомство с малопьющим юношей…

Наконец-то! Это тупое времяпрепровождение в раздражающем донельзя месте уже стояло Терезе поперек горла.

Щиена повела белесой бровью, поулыбалась господину, открыв ровные белые зубы, и все было решено. Господин взял ее под ручку, помог надеть плащ, и они торжественно откланялись, как принято в этом заведении, вызвав завистливые взгляды и перешептывания.

Тереза выждала буквально пару минут. Затем резко поднялась и, пока ни один неосторожный посетитель ее не перехватил, прошла к дверям, накидывая плащ на ходу и набирая номер высшего командира Руани.

— Я иду за ней.

Вообще-то в «комендантский час» замужним женщинам запрещено находиться на улице. Но на Терезу в эти дни запрет не распространялся. Встречный патруль нестройно хлопнул кулаками по груди, отдавая таким образом честь. Она едва не плюнула: специально облачилась в серый неприметный плащ, специально держится сильно позади сладкой парочки, чтобы Щиена не заподозрила слежку, а эти привлекают ненужное внимание! Счастье, что и Щиена, и ее потенциальная жертва в непромокаемых капюшонах, закрывающих обзор. Хотя в такую непогожую ночку глазеть по сторонам и не хочется. А вот Тереза была вынуждена напрягать зрение, вглядываясь вдаль в неверном свете прожекторов, чтобы не упустить парочку, и ежась от льющейся за шиворот воды — у ее плаща капюшона не было.

Кавалер завел Щиену в подъезд элитного дома — квартирка здесь, пожалуй, не только скромному труженику Ильтену не по карману, но и Маэдо способна смутить ценой. Заходить сразу за ними было опасно. Тереза остановилась во дворе — якобы поправить молнию на сапожках, — отмечая, в каком окне загорится свет. Ага, пятый этаж. И последний: элитные дома малоэтажные. Лифт в них тем не менее обязательно присутствует, но Тереза не стала пользоваться лифтом. Он ездит не бесшумно, и на каждом этаже всего по одной квартире, так что Щиена может насторожиться: с чего бы лифт остановился на этаже, кого это принесло среди ночи? Тереза тихо поднялась по лестнице, свернула плащ, перебросив его через руку, и прислонила ухо к двери.

— Иди сюда, моя крошка! — Ну-ну, господин зря время не теряет.

— Давай сначала выпьем. — Какой же обволакивающий голос у этой девахи. — Сиди-сиди, я сама налью.

Ох ты! Быстро она собралась его травить, без всяких прелюдий. Того гляди, помощь не успеет, если они заперли дверь. Тереза поспешно, но аккуратно нажала дверную ручку… Дверь отворилась с небольшим усилием, и Тереза выдохнула. Хорошо, что у жителей элитных домов такая удобная привычка не запираться на замок, когда они в квартире! Полагаются на охрану, контролирующую камеры. Но какой охранник поднимет тревогу, если жертва сама ведет убийцу к себе домой? А тем более, если ему позвонили из службы охраны безопасности и строго велели не вмешиваться в ход операции.

Картина «Не ждали». Бокал в руке у полураздетого мужчины, развалившегося на роскошном диване; предвкушение на лице сменяется недоумением. Резко обернувшаяся пава с выражением откровенной досады на лице. Тереза, остановившись в дверном проеме и уперев руки в боки, капризно произнесла:

— Лешек, что тут происходит? А как же я?

— Кто эта баба? — возмутилась Щиена.

— Э… — Недоумение переросло в изумление. — Кто вы? Я не Лешек. Вы что-то перепутали.

— Ах, уже не Лешек? Так ты еще и не своим именем назвался, обманщик? Выпиваешь тут без меня! А ну-ка поставь бокал!

— Так, я пошла. — Пава сориентировалась и, покривившись, направилась к двери.

Не тут-то было: подход к дверям перекрыла Тереза.

— А ты куда собралась, толстуха? — Щиена негодующе охнула, и тут же еще раз, когда Тереза с силой отпихнула ее обратно, и она упала, запнувшись о ковер. — Сидеть!

Тереза прошагала к девке, неловко пытающейся подняться — после ее удара не каждая девка способна встать, но эта была сбита крепко, — и жестоко выкрутила ей руку.

— За что? — Вальяжные интонации напрочь исчезли, это был вопль боли и испуга. — Я ничего не сделала! Не трогала я его, отпустите! А-а! — Она захрипела, когда Тереза на секунду угрожающе сдавила ей горло, и раскашлялась.

— Пей! — Тереза сунула ей бокал, вынутый из руки замершего в ступоре господина.

Щиена отшатнулась и взвыла: захват был и без того болезненным, а любое движение усугубляло неудобство и боль.

— Что дергаешься? Пей, я сказала.

— Я не хочу, — выдавила Щиена.

— А почему? Не употребляешь алкоголь? Да неужели? Не беси меня, девка.

— Пустите!

Тереза засмеялась.