Ни слова больше!

Внезапно в коридоре раздаются голоса, один из которых, без сомнения, принадлежит Линдзи. Удалять переправленное сообщение некогда, остается надеяться, что она не заметит.

Выйти я тоже не успею.

Ставлю ноутбук на место, хватаю бумаги и отпрыгиваю как можно дальше от стола.

— Привет! — громко здороваюсь и размахиваю перед носом входящей Линдзи пачкой бумаг. — Энди просил отдать.

— Господи, Бринн, ты меня напугала! — Линдзи прижимает руку к сердцу. — Что это?

— Материалы… — Как там Энди выразился? — …для изучения конкурентного ландшафта.

Она делает гримасу:

— С чего вдруг? Ну ладно, спасибо.

— Пожалуйста, — говорю я и спешу в свою кабинку, чтобы поскорей закончить с бумагами и проверить дома свой гугл-аккаунт.

* * *

Линдзи, как всегда, лаконична и конкретна.

Наводки, поступившие через веб-сайт, в основном бесполезны, кроме одной:

«Фото похоже на парня, которого я знал раньше, только того звали Билли Роббинс».

Я связалась с автором сообщения — он вырос в Нью-Гэмпшире и узнал Уильяма Ларкина по фотографии. Я проверила судебные базы данных по шести штатам Новой Англии на предмет смены имени и нашла человека, который одиннадцать лет назад поменял имя с Уильяма Декстера Роббинса на Уильяма Майкла Ларкина.

Поискала Уильяма Роббинса — их не счесть — и наткнулась на потенциально подходящую статью о некоем Декстере Роббинсе. Прилагаю.

Дай мне знать, что думаешь.

Линдзи.

Открываю статью четырнадцатилетней давности из «Профсоюзного лидера Нью-Гэмпшира» и читаю:

ЖИТЕЛЬ ЛИНКОЛЬНА СООБЩАЕТ

О ПРОПАЖЕ ЖЕНЫ И МАЛЕНЬКОГО СЫНА

В округе Графтон объявлен розыск двадцатишестилетней Лайлы Роббинс и трехлетнего Майкла Роббинса из Линкольна. Об их исчезновении сообщил муж Лайлы, сорокадвухлетний Декстер Роббинс, который вернулся с охоты со своим пятнадцатилетним сыном от первого брака.

Декстер заявил, что последний раз видел жену и сына в пятницу, пятого марта. Он попрощался с ними и ушел со старшим сыном в хижину в горах Уайт-Маунтинс, принадлежащую его другу. Роббинс не смог предоставить более свежую фотографию жены, кроме фото из выпускного школьного альбома.

Один из соседей сообщил, что не удивлен исчезновением Лайлы и Майкла.

«У Декстеров настоящий домострой, — поделился сосед, заручившись гарантией анонимности. — Лайла почти не выходила из дома. Даже странно, что он оставил ее на выходные одну. А так вообще никуда не отпускал, кроме церкви».

Семья Роббинс — прихожане церкви фундаменталистов, расположенной в Кросс-Крик, Нью-Гэмпшир. Их религия, помимо прочего, запрещает своим приверженцам пользоваться услугами современной медицины.

«У Майкла астма, но Декстер его не лечил, — сообщил сосед. — Как ни увижу, бедный малыш все время задыхается».

В заключение сосед сказал: «Любой на месте Лайлы сбежал бы, появись такая возможность».

Сижу, прислонившись к спинке кровати, и изучаю две фотографии к статье: на одной сильно накрашенная молодая женщина с осветленными волосами, на другой — темноволосый малыш на руках у подростка. Подпись под первым снимком: «Лайла Роббинс, восемнадцать лет», под вторым: «Майкл Роббинс, три года, со сводным братом Уильямом». Лица у обоих мальчиков нечеткие, но я могу себе представить, что, если растянуть плотно сжатый рот старшего в улыбку, человек вполне сойдет за мистера Ларкина.

Статья появилась, когда старшему сыну Декстера Уильяму было пятнадцать лет. Четыре года назад ему исполнилось бы двадцать пять, как мистеру Ларкину на момент смерти. А малышу, который пропал вместе с матерью, тогда было бы тринадцать, а сейчас семнадцать. Как мне и моим одноклассникам.

«У меня в той школе брат».

Глава 26 Трипп

Мистера Соломона хоронят в пятницу. Я не пойду.