Ни слова о магах

Взмокшие стрелки толкали пушки, помогая выбивающимся из сил лошадям. Колеса то и дело глубоко зарывались в снег, попадая в невидимые ямы. Иногда яма оказывалась только под одним колесом, и пушка опасно кренилась, готовая опрокинуться. Но люди подхватывали, на руках приподнимали тяжелый лафет, выравнивали… И двигались дальше. Кто уставал, отходил в сторону, на его место тут же вставал отдохнувший. Никто не отлынивал…

Через пять часов, согласно хронометру Стаса, сделали короткий привал. Исхудавшим лошадям дали немного овса. Люди перекусили хлебом и сыром.

— Ну что? — спросил Джош. — Успеваем?

— Кажется, да. — Стас кивнул в сторону уже близких скал. — Если пойдем в таком темпе, то скоро будем на месте. А там уже можно будет разбить нормальный лагерь и отдохнуть.

— Не будем загадывать. Всякое может быть…

Джош как в воду глядел.

Не прошло и часа после разговора, как идущая впереди лошадь вдруг прянула ушами, мотнула головой и встала. Заржала, раздувая ноздри, захрипела, зафыркала. Остановились и другие лошади, попятились, не слушая окриков людей, не обращая внимания на удары хлыстов, завязли в снегу.

— Что случилось? — раздосадованный Джош подошел к одному из канониров.

— Не знаю. Не идут. Словно испугались чего-то.

Уставшие стрелки, втайне радуясь задержке, расселись на лафетах. Кто-то достал недоеденный бутерброд, принялся лениво жевать. Остальные, спрятав носы в воротники, задремали.

— Мы окружены, — сказал вдруг Хурхас.

— Что? — Джош повернулся к нему. Стрелки, услышавшие эти слова, открыли глаза. — Окружены? Кем же?

Вокруг лежал нетронутый снег. Не такой ровный, как раньше, местами бугрящийся, вспученный, местами просевший — оно и понятно: скалы совсем рядом, земля здесь неровная, каменистая. Но спрятаться-то негде. Разве только…

— Под снегом? Хурхас кивнул. Сказал:

— Стойте, где стоите. Не двигайтесь. Это ловушки.

Джош вытащил револьверы.

Хурхас отрицательно покачал головой.

Один из стрелков, сидящий на снегу, вдруг вскинул руки и закричал. Он попытался вскочить, задергался и по пояс провалился в сугроб. Джош шагнул к нему, несколько стрелков соскочили с пушек, не понимая, что происходит.

А стрелок тонул в снегу, словно в трясине. Он дергался, кричал и уходил все глубже и глубже.

— Не приближайтесь! — предостерег Хурхас. Джош остановился, оглянулся на мага. Но другие не послушались, подбежали к утопающему, схватили за руки. Потянули изо всех сил… И провалились сами. Что-то прячущееся в ямах под снегом обхватило их за щиколотки, обвило икры, бедра, потащило вниз.

— Что делать? — Джош замер, не решаясь пошевелиться. Стрелки тоже затаили дыхание, беспомощно наблюдая, как уходят под снег товарищи.

Маг колебался недолго:

— Не трогайте свое оружие! Что бы ни случилось, не трогайте оружие! Понятно?…

— Уберите револьверы! — приказал Джош. А Хурхас, не мешкая больше ни секунды, закричал что было сил:

— Выходите! Слышите меня, тролли?! Выходите! Отпустите моих людей и покажитесь сами! Меня зовут Хурхас, я маг! Если вы сейчас же не покажетесь, я здесь камня на камне не оставлю! Выходите! Я приказываю!…

Вдруг один из сугробов неподалеку развалился на глазах у пораженных людей. Огромная мохнатая туша распрямилась, развернула широченные плечи.

— Не стрелять! — рявкнул Джош, сам едва не выхватив револьверы.

Лошади захрипели, забили копытами.

— Отпусти моих людей! — крикнул Хурхас, и воздух над его головой заполыхал пламенем.

— Это ты, Блистающий! — проревел великан, широко раскинув лапы и шагнув к магу, не обращая внимания на стрелков. — Я узнал тебя! Ты пришел, чтобы я помог тебе?

— Отпусти моих людей!

— Это твои люди? Хорошо! — Великан запрокинул голову, рявкнул так, что у Стаса в футляре загудела гитара, заколотил кулаками в грудь, затопал ногами, выплясывая дикую чечетку. И там, где барахтались тонущие стрелки, взметнулась столбом снежная пыль, и освобожденные, словно выброшенные катапультой люди отлетели на несколько метров в сторону.

— Вот так, — удовлетворенно сказал Хурхас. — Я узнал тебя, Однозуб.

— Я узнал тебя, Блистающий.

— Теперь мы спокойно поговорим. Отойдем, чтоб не пугать лошадей и не смущать остальных, и поговорим.

— Да, Блистающий.

Еще три сугроба развалились. Три великана, выпрямившись, поглядели на Однозуба. Он оскалился, махнул им лапой, подзывая. И тут тролль заметил Стаса. Дернулся, словно его ожглц, кипятком, отпрыгнул, присел, закрыл лицо огромными ладонями.

— Некромант!

Его соплеменники, почуяв страх вожака, обернулись, зарычали.

— Тихо! Спокойно! — Хурхас поднял руки, шагнул навстречу косматым гигантам.

Стрелки, не двигаясь, напряженно следили за происходящим. Они слышали, кем объявил себя этот старик в балахоне, кем назвался. Стас следил за стрелками, моля бога, чтобы кто-нибудь из них не схватился за оружие.

Легорн сбросил плащ, вытащил из ножен клинок, положил его на колени и любовно поглаживал сталь пальцами. Он был готов защищать мага от кого угодно…

— Как жизнь, Однозуб? — спросил Хурхас, отведя троллей подальше от отряда.

— Холодно! — пожаловался гигант, оскалив клыки. — Плохая охота! Еды мало!

— Большое ли у тебя племя?