Ни слова о ведьмах!

— Ты плачешь? — Ворон пытливо всмотрелся в мое лицо. — Эрика, почему? Тебе радоваться надо! Получается, Ингмар отпускает тебя на все четыре стороны!

— Получается.

Я не удержалась и тихонько всхлипнула. Торопливо отвернулась, не желая, чтобы Шторм увидел, насколько я расстроена столь внезапным поворотом дела. Но было поздно.

Фамильяр, тяжело хлопая крыльями, перелетел ближе ко мне.

— Ты все-таки влюбилась в него, — фыркнул с откровенным неодобрением. — Влюбилась в инквизитора.

— Я не… — запротестовала я. Шторм распушился, и я осеклась. Прошептала, низко-низко наклонив голову: — Да.

В комнате после моего признания воцарилась тишина, нарушаемая лишь размеренным тиканием часов. Я вспоминала ночь, проведенную в объятиях Ингмара. То, как он смотрел на меня, как будто желая и в то же время страшась задать какой-то вопрос.

Почему он так поступил? Ведь понимал, не мог не понимать, что после всего произошедшего это будет равнозначно указанию на дверь. Мол, милочка, мы с тобой славно повеселились, но пора бы и честь знать. В благодарность за то, что ты скрасила мне парочку ночей, так и быть, позволю тебе сбежать. Возможно, даже в погоню не сразу отправлюсь. Но на большее не рассчитывай.

— И все-таки почему ты расстраиваешься? — каркнул Шторм. — Эрика, быть может, Ингмар таким образом просто хотел показать, насколько доверяет тебе. Ведь он знает, что ты убила отца. — Осекся, осознав, что брякнул нечто чудовищное, и затараторил, силясь исправить ошибку: — Точнее, знает, что тебя в этом обвиняли. И что у тебя нет никаких доказательств своей невиновности.

— Знает? — Ледяная удавка ужаса перехлестнула мое горло.

— Ему же при тебе принесли бумаги с историей твоей семьи, — напомнил Шторм. — Или не помнишь, какие ужасы про тебя и твою семью в газетах тогда писали? Пока ты была без сознания после неудачной попытки пополнить запас сил, Ингмар пролистал их.

Я судорожно перевела дыхание. Значит, моя крохотная надежда на то, что Ингмар не успел добраться до той злополучной папки, все-таки провалилась. Он уже давным-давно все прочитал.

Правда, почему тогда он не задал мне ни одного вопроса? Или…

«Именно об этом он и хотел спросить меня ночью, — мрачно подумала я. — Хотел, но не спросил. Потому что догадывался, каким будет ответ. И это принудило бы его к немедленным действиям».

— И как он отреагировал на все это? — спросила я.

— Откуда мне знать? — фыркнул Шторм. — Телепатии не обучен. Но вообще-то он не выглядел удивленным. На его лице и мускула не дрогнуло.

Ну да, ожидаемо. Пора бы привыкнуть к тому, что Ингмар великолепно умеет скрывать свои мысли и эмоции.

Я посмотрела на записку. В свете рассказанного Штормом послание Ингмара выглядело еще более загадочно.

Если он в курсе обвинений, которые выдвинули против меня много лет назад, то почему оставил такую прекрасную лазейку для нового побега? Да что там, оставил. В буквальном смысле сам подталкивает меня к бегству.

Может, именно по тому, что считает меня преступницей? Ингмар обещал не арестовывать меня, если я не буду делать глупостей. Человек он принципиальный. Вернув мне медальоны и Шторма, сняв метку, Ингмар тем самым показал, что прежние договоренности между нами разорваны. Теперь он опять охотник. Ну а я… Я беглянка, преследуемая законом.

— Что мне делать, Шторм? — тоскливо протянула я, почувствовав, как от столь тяжелых размышлений заломило в висках.

— Бежать, — без тени сомнений отозвался Шторм. — Немедленно. Пока тебе дали такую возможность. Ингмар готов был простить тебе создание амулетов. Но убийство он тебе не простит, это совершенно точно. По всей видимости, он хочет дать тебе фору. Так сказать, чтобы очистить совесть. С твоей стороны будет полнейшей глупостью не воспользоваться этим шансом на спасение.

Да, могла бы не спрашивать. Шторм удивительно точно высказал все мои мысли по этому поводу.

И все-таки где-то очень глубоко в сердце меня не покидала крохотная… даже не надежда, лишь ее тень. Мне так хотелось верить, что я ошибаюсь. Что Ингмар просто желал продемонстрировать степень своего доверия ко мне.

— Эрика, сейчас не время рыдать и посыпать волосы пеплом, — строго сказал Шторм. — Займешься этим позже. Когда твоей жизни ничего не будет угрожать.

Шторм был прав. Надо уходить. В доме Ингмара портал построить я не сумею, но снаружи мне ничто не будет мешать.

Глаза снова защипало от подступивших слез. Неужели на этом все? Неужели я больше никогда не увижу Ингмара?

— Опять ревешь? — Шторм раздраженно фыркнул. — Эрика, ты никогда не была такой плаксой. Соберись!

— Но почему он не поговорил со мной? — чуть слышно выдохнула я, изо всех сил стараясь не застонать в полный голос. — Мог бы лично сказать хоть пару слов.