Ни тени стыда. Часть первая

— Пусть лучше гномский меч станет сюрпризом для Герта. Уж он-то не вернёт мне его со словами «идиотский подарок». Хотя... кто знает? Иногда я совсем не понимаю этого поколения. Здесь мы с Гулле схожи. У него тоже проблемный ребёнок, кстати, с моим дружил раньше. Поэтому пусть подарок будет от неизвестного человека. Чтобы не знал, кому вернуть. Нельзя оскорблять такой клинок отказом дважды.

— Не вернёт. Только даст тебе медную монетку, как велит обычай. Мальчик просто одержим идеей убить Олэ.

— Тем более, ему клинок нужнее. Как я понял, Олэ настоящий мастер боя, и его меч работы великого оружейника. Но человека. В прямом столкновении гномского меча и человеческого, человеческий всегда ломается.

Профессор засмеялся, представив реакцию охотника.

— Боюсь, что в таком случае Олэ загрызёт Герта зубами. Меч ему безумно дорог.

— Опаснее и ближе в реальности, что Олэ сразу распознает гномью сталь и просто не допустит столкновения клинков. С его фехтовальными навыками не составит труда. Тем более, он носит... мм...

— Меч войны, рыцарская разновидность.

— Что рыцарские, что наёмнические мечи войны полуторные. То есть длиннее наших — Гулле на весь отряд один пользовался бастардом. Но для Герта... пусть и одноручный, но работы гнома — хоть какой-то шанс. Особенно в паре со щитом.

Герт зашевелился во сне. Безмятежное выражение на его лице исчезло. Ему снился бой. Губы скривил праведный гнев, а зубы скрежетали от ненависти. И это скрежет не предвещал ничего хорошего Олэ Меченосцу.

Невилл и Найрус покинули дом Воина Чести. Перед тем, как отправиться во дворец, они зашли в головное здание стражи, Найрус должен был подписать бумаги и поставить печать: официально вернуть ветерана в строй. Там они встретили дежурного расследователя, которому Найрус велел отложить все дела и ехать в дом Ловило, произвести изыскания по поиску Блича. Здесь же он узнал, что королевский сыщик уже покинул, как ему было велено, служебную гостиницу и скрылся в неизвестном направлении вместе с двумя рыцарями.

— Вот, ещё один плохой момент в твоём решении добить Шибера выселением, — проворчал Невилл. — Теперь он не под присмотром. Где сейчас и что задумал — никому неизвестно.

Потом они посетили оружейную. Невилл настаивал, чтобы Найрус вооружился чем-то посерьёзнее, чем кинжал, и облачился хоть в какую-то броню. К счастью, на складе нашёлся из конфискованной контрабанды кожаный барракадский доспех, который не сковывал движений немолодому профессору. А в качестве оружия профессор выбрал всё из того же конфиската заморский гостинец, баркульский эсток.

Выбор ветеран не одобрил.

— Эсток предназначен только для уколов, их техника требует большего навыка, чем рубка.

— Но я слышал, он лучшее оружие в битве с латником. Всё путешествие маньяк не носил даже кольчуги, но сейчас у него полные латы...

— Найрус! Пока ты доберёшься до своего безумного мечника, тебе может встретиться огромное число других противников. Большая часть ночных солдат не носят никаких доспехов. Таскать неудобный меч только ради одного врага... это не лучший выход, особенно, когда против вас целая...

Ветеран сделал паузу и закрыл глаза, собираясь с мыслями. Затем открыл, проверил, не бродит ли возле оружейки кто-то из рядовых стражников, затворил двери и поведал неприятную истину:

— Выброси из головы личные счёты с этим маньяком и думай глобально. Говорят, у вас, у учёных, это неплохо получается. Ты, видимо, плохо представляешь, что за каша заварилась. Речь идёт не о том, чтобы спасти старину Гулле, а о том, чтобы выжить страже вообще. Мосты сожжены — события прошли точку невозврата. Атаманы пошли в ва-банк, и мы вынуждены тоже играть по максимальной ставке.

— Поясни, — попросил профессор, хотя уже и сам начинал обо всём догадываться.

— Если мы допустим смерть Гулле и его племянницы, то всё, ночная армия почувствует безнаказанность, и нас утопят в крови. Я тебя не стал на ночь глядя расстраивать, но завтра тебе предстоит подписать много прошений об увольнении. Стражники бегут и их можно понять. Чего стоит наша жизнь, справедливый вопрос, если можно напасть на дом самого Воина Чести? Они увольняются и уезжают из столицы вместе с семьями. Это последний бой, и стража уже проиграла его в душах своих. Тот, кто остался, не верит в победу, — вспомни, как вяло собирался в дом Ловило дежурный расследователь, — а, значит, не проявит рвения, чтобы за него потом не ответить перед победителем. Только передовой отряд стражи, Око, будет биться до конца, потому что наш счёт с атаманами не оплатит никакое раскаяние. Но в Оке осталось... Сколько именно осталось?

— С вычетом командировочных, тех кто на заданиях, и в отпуске по ранению.... Чуть больше шестидесяти человек.

— А ты знаешь, сколько сейчас в городе бандитов? Каждый из атаманов привёз не меньше двадцати только гвардейцев.

— И в столице постоянно функционирует около полусотни банд, не меньше дюжины человек в каждой, — с тоской вспомнил служебные документы Найрус.