Ни тени стыда. Часть первая

Но Каю опять повезло. За двадцать шагов до жертвы у Заревингера иссяк запас сил. Он упал, выпустив меч, и потерял сознание.

— Ну, а теперь, когда Коричневая фракция самоустранилась, может, наконец, поговорим, друзья?

Глава одиннадцатая. Достоинство.

У них был наготове запас самых глумливых шуток и самых грязных оскорблений – атаманы запретили пока распускать руки, но уж языкам бандиты, которым выпала честь пленить Воина Чести, думали дать волю. Всё забылось, когда Аркабейрам Гуллейн вошёл в круг солдат и офицеров ночной армии. Они ожидали увидеть отчаянно храбрящегося мужчину с печатью обречённости на лице, но увидели спокойный взгляд, уверенную походку, парадную форму и начищенные до блеска сапоги.

Всем своим видом Воин Чести показывал, что он их не боится. Не боится на самом деле, а не накручивает браваду, борясь с подступающим страхом. А ещё от него невидимыми, но хорошо ощущаемыми волнами исходило достоинство. С большой буквы Достоинство.

Забыв, что перед ними враг, пытки которого и мучительную смерть видели годами в сладких снах, бандиты расступались перед начальником Герцогова Ока, словно перед строгим инспектором, старались принимать позы, при которых незаметны дыры на одежде, прятали за спиной грязные руки.

Наконец, Воин Чести остановился перед Олэ Меченосцем в рыцарских доспехах и атаманом Раккой в окружении шестерых гвардейцев.

Олэ поднял забрало, и Воин Чести его узнал.

- А, чудовище! Наконец-то ты среди своих! Когда уже сделаешь татуировку и присягнёшь законам каторги?

Олэ сделал три шага вперёд и сказал так, чтобы его слышал только Гулле.

- Я не бандит. Они лишь средство на пути к цели.

- К какой цели?

- Разделаться с тобой, как часть цели истребить твой народ. Второй поединок будет в латах.

- Да хоть нагишом. Второго поединка не будет. Я пришёл к атаманам, а не к тебе. Так что… ты здесь, а не они всего лишь средство на пути к цели.

- Ты трус, Гулле!

В последнюю фразу Олэ вложил слишком много пафоса. Гулле грустно улыбнулся.

- Мы оба знаем, что это неправда. Олэ, беру назад свои слова про чудовище. Ты не чудовище. Ты просто больной человек. Очень несчастный и очень больной. У тебя там сын от голода умирает, а ты кто из нас сильнее озаботился.

- Не смей поминать Морэ!

- Смею. Ты дал ему жизнь, и не смог нести за неё ответственность. Вот ты настоящий трус, мечник. И мы оба знаем, что это правда.

Ярость захлестнула тугой волной каждую клеточку в теле Олэ. Он сразу забыл, что намеревался сразить Воина Чести в честном поединке, что иначе не сможет погасить жгучую досаду от первого поражения. Олэ, не обращая внимания, что Гулле совсем без брони, а он в полном белом доспехе, ударил его.

Будь на месте Воина Чести любой другой боец, охотник бы снёс ему голову стальным кулаком. Но Гулле успел уклониться и бросил Меченосца на землю, используя инерцию его собственного удара.

Бандиты тут же стащили Воина Чести с поверженного латника.

- Я опять оказался сильнее тебя! Я всегда буду сильнее тебя! – кричал Гулле, не делая попытки вырваться. – И, знаешь, в чём наше отличие? Мне на это плевать! Одолей ты меня в первом поединке, а тебя срази кто угодно, да хоть Найрус, я бы ни капли не расстроился! Ты знаешь мой народ, мы не лжём. Даю слово, мне очень приятно побеждать, но я не воспринимаю так болезненно поражения. Я спокойно принимаю факт, что всегда будет кто-то сильнее меня! Смирись с этим, и ты и станешь хоть немного счастливее.

* * *

Никто бы не подумал, что Гулле пленник. Да, рядом постоянно находились восемь гвардейцев при всей амуниции. Но они выглядели скорее его телохранителями, чем конвоем.

Богатый яствами стол и роскошная постель, певец с гитерном, услаждавший слух, нашлись даже какие-то книги, но Гулле не обольщался. Он знал, что изысканность обращения в первые дни плена – это такой психологический приём, тем страшнее покажутся пытки в последующие. А что пытки будут, он перестал сомневаться, когда пришёл проведать здоровье (а на самом деле убедиться насколько он крепок, какие испытания выдержит) доктор Шанкр – штатный палач нерождённых в одном борделе, которого Гулле пытался посадить, да влиятельные покровители наняли опытного защитника.

Мужчина несколько раз отсылал свою тень выйти к Найрусу или, хотя бы, найти Фейли, но здесь, несмотря на капитальные меры, которые приняли атаманы во избежание новых обвалов, всё ещё встречалось слишком много участков с открытым мелом, чтобы дозор был эффективен.

При искусственном освещении и под слоем земли, совершенно терялось ощущение времени. Гулле казалось, что прошёл один или два дня, но это с равным успехом могли быть и три, и четыре.

Наконец, Воин Чести получил приглашение на приём.