Ни вензелей, ни китайца

– Давай не будем?

– Ладно.

В наступившем молчании Марина почувствовала себя чуть спокойнее. Ей захотелось рассказать Тиму про её новое знакомство. Конечно, он не поймёт её так, как могла бы Ника, зато Тим наверняка выдаст какой-нибудь неожиданный комментарий, в его шутовском стиле.

Пока Марина пересказывала Тимофею обстоятельства свидания с Олегом, он внимательно слушал её, ни разу не перебив. Она ждала, что он заметит в этой истории что-нибудь такое, на что не упал её, конвенциальный, взгляд. Но он только иногда кивал, а когда она закончила, впал в длительное раздумье. Сидя на барной стойке, он наблюдал за движениями своих волосатых ног. Тапочек соскользнул с его правой ноги и бесшумно упал на покрытый ковром пол.

– Ты о чём-то думаешь? – спросила Марина.

– Вспомнил о том, какая ты была нервная на прошлом собрании. – ответил Тимофей. – Мне кажется, ты слишком вкладываешься в то, что происходит вокруг.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, типа принимаешь близко к сердцу.

– Ну, да. – согласилась Марина. – И что ты посоветуешь?

– Не делать так. – рассмеявшись, сказал он. – А если серьёзно, то мне кажется, что тебя что-то гнетёт. Ну, я имею в виду, есть какая-то ситуация, и она причиняет тебе скрытое страдание. Скрытое, потому что ты не хочешь об этом вспоминать. И ты реагируешь слишком болезненно на все остальные ситуации. Я понятно говорю?

– Э-э, в общем да, кажется, но я что-то… Ничего такого не помню. Ну, кроме очевидных вещей.

– Так и задумано. – с улыбкой ответил Тимофей.

– Ага. И как же понять, что меня беспокоит?

Поднявшись на ноги, Тимофей надел оставленный тапочек и направился к холодильнику. Из его, казалось, пустого пространства появился грейпфрут. Тимофей сделал вид, будто ношу он на себя принял неподъёмную – такой тяжёлый фрукт. Марине нравилось, когда Тим изображал что-нибудь эдакое, пусть даже преображался в женщину – его любимый трюк.

– Будешь? – предложил он.

– О, нет, спасибо. Только что тарелку пасты съела.

– Ладно, а я съем. Ты пока ложись на диван.

– Что? Ты уже хочешь?..

– Нет-нет. Мы будем вспоминать.

– Что? – смутилась Марина.

– Ну, что тебя тревожит.

Сбросив слишком большие для её ног тапочки, Марина с удовольствием последовала просьбе Тимофея. Что бы он ни задумал, пока он возится с грейпфрутом, она сможет отдохнуть. Трудный рабочий день будто свинцом разлился по её членам. Ноги пульсировали и чуть ныли, требуя чего-то – внимания ли? Она пыталась вспомнить, всегда ли Тим был так нетерпелив, когда затаскивал её к себе в номер. Они не встречались уже несколько лет, и как раз нетрадиционный секс с Тимом она никогда не стремилась удержать в памяти. Марина не считала, что роль мужчины ей идёт.

И что же это её может тревожить? Она и сама знает. Дочь, неспособная определиться с будущим. Племянник, треплющий ей нервы своими выходками, неконтролируемый, оторванный от разумной жизни мальчик. Бездарные инициативы гендиректора, помноженные на необходимость реализовывать всё, что ни примет за гениальное решение его уже стареющий ум. И, может быть, близкая перспектива расставания с дочкой, которая отправится покорять европейскую науку. И опасение по поводу того, что негативный пример Бори окажется заразным, направит Элю в противное ею учёному существу русло. Или раззадорит её страсти. Вот и всё, что её беспокоит, и никакой тайны в этом нет.

Тимофей с тщанием отделял грейпфрутову мякоть от шкурки. Казалось, что подготовительные мероприятия влекут его даже больше, чем собственно поедание. Засыпав дольки сахаром, он съел их как будто слишком быстро. Марина не поверила, что Тимофей получил от такой трапезы удовольствие. Затем он вымыл руки и сел позади неё – в кресло. Она обернулась посмотреть.

– Ты так и будешь там сидеть?

– Да, расслабься. – сказал он. – Я не должен у тебя перед глазами маячить.

– Ну, ладно. – согласилась Марина. – Ты же ничего такого не задумал?

– Нет, не переживай.

– Хорошо.

– Вот. Замечательно. А теперь говори, пожалуйста, всё, что тебе приходит на ум. Только действительно всё. Ничего не таи.

– Что за игра такая? – не поняла Марина. – Что мне это даст?

Она вообще-то хотела близости, пусть даже такой, на которую только и способен Тим. Но что-то не похоже, чтобы разговор, который он затеял, заведёт их в постель.

– Ну, я тебе говорю, делай, что я говорю, и мы нащупаем твою проблему. Ну, то, что заставляет тебя так остро реагировать.

– Ох, Тим, ну реагирую я, и что? Ты женщин что ли не знаешь? Мы все эмоциональные.

– Марина, позволь мне эту малость? Не спорь и делай, что я говорю.

– Ладно, ладно. Так и что там?

– Говори всё, что приходит в голову.

– Да без проблем.